Главная > Выпуск №8 > Воспоминания солдата

Воспоминания солдата

В.Д. Ившин

Василий Дмитриевич Ившин – профессор Московского педагогического университета, в 1970-е гг. – доцент Кировского педагогического института им. В.И. Ленина, председатель государственной экзаменационной комиссии на факультете иностранных языков. Участник Великой Отечественной войны, подполковник в отставке.

О начале войны я узнал 22 июня 1941 года около часу дня, когда был в Кировской областной библиотеке им. Герцена, где я готовился к очередному экзамену за II курс Кировского учительского института иностранных языков.

День 22 июня был теплый и солнечный, я вышел в сквер библиотеки и тут один пожилой мужчина подошёл ко мне и сказал, что началась война, что по радио передавали выступления В.М. Молотова о вероломном нападении Германии на нашу страну, что рано утром уже были совершены налёты авиации на ряд наших городов. Это известие очень потрясло меня и находившихся в библиотеке. Дальше в библиотеке заниматься я не мог и ушёл в общежитие на ул. Молодой Гвардии. Во дворе общежития бегали ребята лет восьми-десяти с палками в руках и то и дело выкрикивали: «Товарищи, внимание, на нас идёт Германия!» Они вроде играли в войну, не осознавая, конечно, что означало начало настоящей войны.

В г. Кирове всюду начались митинги, на заборах улиц появились новые и необычные плакаты и лозунги (Раздавим фашистскую гадину! и т.п.). Но в институте всё пока продолжалось, как говорится, по прежнему расписанию. Заканчивалась летняя экзаменационная сессия, и студенты разъезжались на каникулы. Но каникулы продолжались один июль месяц. Новый учебный год начался 1 августа, так как каникулы и отпуска в августе были отменены. Началось военное время.

Очень памятны занятия в течение августа и сентября. Мы старались во всём, занимались необычайно сосредоточенно. Война сделала всех серьёзными, ведь с фронтов продолжали поступать тяжелые вести об оставлении многих городов, о продвижении противника всё дальше вглубь страны на центральном и западном направлении, о героической обороне Одессы и о боях на подступах к Ленинграду.

На уроках английского языка всё больше и больше изучали военную лексику и читали статьи из газеты «Москоу Ньюз» («Московские новости» на английском языке) о тяжёлых боях на дальних подступах к Москве и на других участках огромного советско-германского фронта от Чёрного до Белого и Баренцева морей, особенно в районах Одессы и Ленинграда.

В Кирове, как в глубоком тылу страны, всё больше и больше помещений, в том числе и учебных, переоборудовались под госпитали, казармы (как театр юного зрителя) и для других целей. В начале октября началась подготовка к освобождению здания нашего института, что означало эвакуацию института в другое место, подальше от города. Началась знаменитая в истории института яранская эпопея, то есть переезд института в город, районный городок Яранск на юге Кировской области. Студенты помогали упаковывать и отправлять оборудование кабинетов и библиотеку на станцию Киров 1, где мы посменно дежурили на перроне около имущества, которое мы сами же выгружали с автомашин, а затем грузили всё это имущество и книги в вагоны.

2005 № 8.jpg

В.Д. Ившин. 2004 г.

Как теперь ясно помню, что выехали из Кирова 18 октября. До вокзала (километра четыре) меня провожала пешком моя мать (автобусного сообщения по городу тогда ещё не было). День был слегка морозный, выпал первый снег. Поездом доехали (90 км) до г. Котельнича (где я учился в педучилище в 1937–1938 гг.), где была высадка и выгрузка, дежурство около имущества и ожидание подвод в течение более недели. Несмотря на трудности военного времени, длившегося уже четыре месяца, институту было выделено 500 с лишним подвод, на которых предстояло ехать дальше по просёлочной дороге 140 км до Яранска. И снова грузили имущество и свои вещи, теперь уже на подводы, на телеги обыкновенные.

Наконец, выехали из Котельнича 27 октября, в пасмурный и дождливый день, на дорогах лужи и обычная осенняя грязь. Дело было уже близко к вечеру. При выезде из города по Советской улице (главной в Котельниче) около железнодорожного переезда та подвода, в которой я сидел, круто повернула из-за встречной автомашины, опрокинулась на бок, и я выпал прямо в большую лужу жидкой грязи. В дороге всякое бывает. Но так и продолжал путь до первой остановки на ночь в деревне километрах в двенадцати от Котельнича. Ночью ударил мороз и сковал грязь на дорогах. Ехать стало лучше, но мы больше шли пешком за подводами или обгоняли их, так как сидеть было тряско и зябко, то есть холодно. Шли и разговаривали.

В день продвигались по 30–40 км, ведь осенний день так короток. Так шли и ехали 5 дней, на 4 ночи остановились в деревнях и посёлках по дороге. Первого ноября въехали в Яранск почти к вечеру. Погода была хорошая, приятно прохладная, типично осенняя. Небольшой и тихий городок производил успокаивающее впечатление после длинной дороги.

Сразу же по прибытии мы были размещены в общежитии, прикреплённом к столовой. На другой же день начались занятия в здании школы недалеко от собора на площади. Мы невольно почувствовали заботу местных органов власти, ведь если не всё, то очень многое было заранее подготовлено ко встрече и приёму института. Учёба шла напряжённо и интересно, несмотря на то трудное и незабываемое время. Занимались и военным делом. Из нас, ребят старших курсов, была создана группа истребителей немецких танков. Об этом было объявлено по яранскому радио. Сам слышал эту передачу в декабре 1941 г., а с ноября часто передавалась по радио та знаменитая песня «Идёт война народная, священная война...» Эта песня имела необычайное влияние в тылу, какой патриотический дух и подъём она создавала! В конце 1941/42 учебного года, в июне 1942 г. состоялся первый выпуск факультета иностранных языков. Но не все студенты из числа мужчин закончили тогда III курс. В январе 1942 г. некоторые из них, в том числе и я, были призваны в армию до истечения отсрочки, хотя уже победно прогремела великая битва за Москву. Но до окончательной победы было ещё далеко.

В мае 1942 г. я тоже, можно сказать, сдавал госэкзамен, но не выпускной, а на передовой, по защите Родины, в должности автоматчика, писаря и заместителя политрука роты, переводчика немецкого языка 1-го мотомехбатальона 114-й танковой бригады в составе 6-й армии первого комплектования на печально знаменитом Харьковском направлении Юго-Западного фронта, где через две недели после прибытия сюда был ранен 27 мая – в день начала немецкого контрнаступления.

***

Шёл апрель 1945 г. Все говорило о том, что война вот-вот закончится. Еще в марте в воинские части была разослана разнарядка о наборе из числа рядового и сержантского состава лиц, знающих немецкий язык, на трёхмесячные курсы переводчиков. Мне предложили подать заявление, поскольку я был уже переводчиком немецкого и английского языков приёмного центра части.

Я согласился и был отправлен в Тбилиси, в штаб спецчастей Закавказского фронта, где на другой же день прошёл небольшую проверку по немецкому языку. Хорошо помню, как экзаменовал меня подполковник Иоселиани. Он задал рад вопросов на перевод с русского, в том числе такие: «В каком направлении двигался ваш полк? Какой его номер? Есть ли вода в этой деревне?» Я быстро смог правильно перевести эти и другие вопросы и вдобавок сказал ещё по-немецки, что изучал язык самостоятельно и интересовался им ещё в школе с четвертого класса, но нет достаточной практики в разговорной речи. Подполковнику мои ответы понравились, и он сразу же дал заключение о направлении меня согласно разнарядке. Были оформлены соответствующие документы, в том числе я заполнил анкету, в которой была графа «Были ли в окружении?». Я написал: «Был в окружении в составе 6-й армии Юго-Западного фонта». Подполковник прочитал анкету и сказал: «Армия – это очень крупное соединение, и она боеспособна в окружении. Это не считается окружением. Перепишите анкету». Я переписал тут же, указав, что в окружении не был, и через два дня был направлен в Москву на курсы переводчиков при Военном институте иностранных языков.

На пятый день пути, проехав через Баку и разрушенный Сталинград, впервые приехал в дорогую Москву. Сошёл с поезда на Курском вокзале. Сел на трамвай и поехал в институт.

На другой день начались занятия на Таганке. Но до конца апреля занятия были редко, больше ходили строем на разгрузку барж. Разгружали баржи с дровами, ведь Москва отапливалась ещё дровами. А накануне майских праздников работали по благоустройству территории института. Помню, как 30 апреля отвозили мусор в автомашинах с крытыми кузовами. Там же сидели и сами. Из кузова можно было смотреть только назад. Скоро я увидел, что проехали Красную площадь мимо стен Кремля слева. Так вот они какие, эти стены Кремля! И подумалось: чтобы они стояли и впредь так величаво, за них стеной стояли панфиловцы, тысячи и миллионы наших воинов, не допустивших врага к Москве.

Замечу, что по Красной площади ещё ходили тогда всякие машины, а мимо Большого театра и далее по Пушкинской улице ходил синий старенький трамвай. Это была совсем не та Москва, что теперь, в год 60-летия Победы.

Из тех дней до майских праздников помню ещё, как ходил с товарищем своим, сержантом Дьяконовым, в театр Красной Армии (так он тогда назывался). Там мы узнали по радио об окружении Берлина нашими войсками. Это было 25 апреля. В театре нас провели и усадили на второй ряд партера как почётных гостей, хотя билеты у нас были поскромнее.

Наступал Первомай. На фронте бои шли уже в самом Берлине. Все ждали конца войны. И как долго ждали! И всё же конец её наступил вроде так неожиданно. В ночь на 9 мая в два-три часа ночи все мы проснулись в казарме, вскочили от криков. Кто-то кричал, что война закончилась. Включили радио и до утра уже никто не спал. Начинался первый мирный день...

С утра поехал на трамвае на Красную площадь. Был в солдатской шинели, в ботинках с обмотками. Вид весьма фронтовой. В трамвае какой-то пожилой мужчина обнял и поцеловал меня. Подхожу к площади и читаю на витрине киоска на первой странице газеты «Известия» в самом начале страницы и во всю ширину газеты заголовок крупными красными буквами: «С ПОБЕДОНОСНЫМ ЗАВЕРШЕНИЕМ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ, ТОВАРИЩИ!». До сих пор эта строка перед глазами, хотя прошло уже почти полвека. Она так запомнилась, ибо этой фразой было сказано всё, что было выстрадано, совершено и завершено.

А вечером пошёл в кино. Недалеко от Красной площади купил в кинотеатре билет на 6 часов вечера. И кинолента называлась «В 6 часов вечера после войны». Какое необыкновенно редкое совпадение названия и времени! Такое бывает только раз в жизни человека. Было такое приподнятое и радостное настроение. И казалось, что день этот не кончится, а будет продолжаться вечно. Так оно и стало, ведь этот день впечатан в памяти всенародной.

После кино я опять пошел на Красную площадь. Огромные толпы людей стекались сюда и ожидали салюта, не простого, а победного. Он был грандиозен, из тысячи орудий тридцатью артиллерийскими залпами. Здания вокруг содрогались от упругой воздушной волны и гул разносился сильный, а высоко в воздухе светились разноцветные огни великого праздничного фейерверка. Люди, море людей на Красной площади ликовали, переживали и ловили величайший миг во многовековой истории великого народа-победителя. Такое не забывается и будет передаваться, как легенда, из поколения в поколение.