Версия для слабовидящихУчителя А. С. Грина
И. Е. Малкова
В июне 2016 г. Кировский областной музей истории народного образования отметил юбилей: 120 лет назад Саша Гриневский завершил свою учёбу в Вятском городском училище для мальчиков. Расположено оно было в здании, которое сейчас занимает наш музей (ул. Московская, 33).
Вятское городское четырёхклассное училище — это единственное учебное заведение, которое окончил А. С. Грин. И хотя Саше не очень нравилось заниматься в училище, всё же здесь разглядели его литературные способности, здесь терпели его озорные выходки и даже позаботились о том, чтобы в аттестате по поведению стояло «хорошо», а не привычное «удовлетворительно».
Кто же педагоги А. Гриневского? Мы привыкли представлять учителя конца ХIХ века чеховским Беликовым — «человеком в футляре», действующим по инструкции и живущим по принципу «как бы чего не вышло». Однако Россия «даже в условиях периода консервативной реакции могла похвастаться выдающимися педагогами, причем многие из них трудились не в Москве и Санкт-Петербурге, а в провинции»1. Архивные материалы и «Автобиографическая повесть» Грина дают некоторое представление об учителях Вятского городского училища. В основном это молодые выпускники Казанского учительского института.
Одна из ярких педагогических личностей училища, о которых рассказывает Александр Степанович в своей повести, — учитель-инспектор И. С. Деренков. Он, как председатель педагогического совета, подписал аттестат Саши Гриневского.
И. С. Деренков
Иван Степанович Деренков (1870–1944) — незаурядная личность. Сын крестьянина, он в 19 лет окончил Казанский учительский институт и, отработав четыре года в Яранском и Нолинском городских училищах, был назначен в Вятское городское четырёхклассное училище учителем-инспектором. В ту пору ему было 24 года. Сохранившиеся в ГАКО материалы свидетельствуют о том, что это очень ответственный человек, «педагог милостью Божией». Анализируя деятельность училища в отчёте за 1894 г., недавно назначенный на должность учитель-инспектор особое внимание уделяет «воспитательному влиянию учащих на учащихся». Иван Степанович пишет: «Господствующий в училище воспитательный режим, вместо того чтобы разумно предупреждать ученические шалости... состоял в исключительной обязанности уличать в этих шалостях и наказывать уличенных. А вся обстановка школы не давала решительно ничего такого, что бы отвлекало внимание детей от неизбежного в подобных случаях желания развлечь себя какой-нибудь шалостью»2. Педагог мечтает о «той доброй внутренней настроенности детей, которая составляет гордость и достояние всякой более-менее целесообразно поставленной в воспитательном отношении школы...» «Можно ли ожидать больших успехов в прохождении нелегкого сравнительно шестилетнего курса различных наук от детей, в сердце которых училище не позаботилось на первых порах заронить искру любви и доверия к себе, как бы ни были даже при этом верны и целесообразны существующие здесь методы преподавания учебных предметов...»3 «Будь по существующему в училище расписанию уроков положен лишний час, специально предназначенный для воспитания учеников, — утверждает Деренков, — здесь давно все шло бы гладко и безукоризненно»4.
Деренков не только критикует, но и внедряет свои замыслы в работу училища. В своей брошюре, написанной к Всемирной Парижской выставке, педагог рассказывает о таких формах воспитательной работы, как активные игры мальчиков на большой перемене, майские загородные прогулки, рождественские литературно-музыкальные вечера.
Уроки музыки в училище появились в 1896 г. только для желающих, потом был создан духовой оркестр, и желающих заниматься музыкой прибавилось (в 1906 г. их было 16). Среди них был, вероятно, и выпускник 1904 г. Аркадий Дубенский, впоследствии окончивший консерваторию (1910), скрипач и композитор.
Один из концертов в училище подробно описан в Приложении к «Вятским губернским ведомостям» (1900. 22 апр.): "14 апреля состоялся литературно-музыкальный вечер в Вятском городском училище... для учеников и их родственников.
Помещение городского училища снаружи было украшено флагами, а внутри приемная и лестница, ведущая в верхний этаж (в зал), красиво декорированы зеленью с раскиданными в ней фонариками... Программа вечера была составлена очень интересно; чтение учащихся в костюмах и при надлежащих декорациях ("Бежин лугˮ, "Кочубей в темницеˮ, «Жена ямщикаˮ и т. д.) чередовалось с хоровым пением («Встреча весныˮ» из оперы "Снегурочкаˮ, "Хор прялокˮ из оперы "Моряк-скиталецˮ, "Как из улицы в конецˮ, хор грузин из оперы "Демонˮ) и оркестром... Вечер произвел на нас очень приятное впечатление. Видно было, что учащимися положено много трудов для достижения такого хорошего исполнения, которым отличались все номера программы. Особенно следует поблагодарить И. С. Деренкова, сумевшего привлечь симпатию общества к нашему городскому училищу. Очень недурен был оркестр под управлением Г. Кубланова, особенно если принять во внимание, что участники оркестра учатся самое большое года два, а большинство и меньше. Обращали на себя внимание прекрасные декорации (тюрьма Кочубея, горы Кавказа для «Демонаˮ и др.), нарисованные Н. Н. Румянцевым; не будет преувеличением сказать, что таких декораций мы, вятчане, в нашем театре никогда не видали. В заключение хором и оркестром исполнен был народный гимн, сопровождаемый «ураˮ присутствовавших. Желаем уважаемому И. С. Деренкову и на будущее время того избытка энергии, который требуется для устройства подобных вечеров, укрепляющих связь школы с семьей».
Именно в годы службы И. С. Деренкова Вятское городское училище для мальчиков участвовало во Всероссийской Нижегородской (1896) и Всемирной Парижской (1900) выставках. Экспозиция училища была отмечена и на Всероссийской выставке — дипломом, и на Всемирной Парижской — серебряной медалью. А сам И. С. Деренков за очерк «Вятское городское четырехклассное училище» награждён бронзовой медалью Всемирной Парижской выставки.
По ходатайству Министерства народного просвещения экспонаты ВГЧУ были пожертвованы Международному педагогическому музею в Париже.
Медаль Всемирной Парижской выставки 1900 г.
В августе 1898 г. Ивану Степановичу объявлена «благодарность за ведение воспитательной части в Вятском городском училище»5.
С 1900/1901 учебного года И. С. Деренков, не оставляя инспекторской службы, вступил в заведование педагогическими курсами для приготовления учителей начальных училищ, утверждён в должности преподавателя методики арифметики и руководителя практическими занятиями по этому предмету6.
В 1903 г. Деренков получил «благодарность за отличные успехи по русскому языку в IV классе Вятского городского училища»7.
Провожая педагога к новому месту службы в Уржум (1904), сослуживцы высоко оценили вятский период его деятельности. В течение 10 лет пребывания в Вятке И. С. Деренков «беззаветно отдавал все свои силы, не щадя здоровья, делу воспитания и образования «малых силˮ — детей беднейших граждан г. Вятки, которые питали к нему неизменную признательность за его разумное гуманное руководство. Деренков пользовался в силу своих личных качеств постоянными симпатиями местного общества и городского общественного управления. Отношения И. С. Деренкова к своим сослуживцам, чуждые сухого формализма, носили характер доброжелательства, справедливости, гуманности. Он всегда старался быть добрым товарищем»8.
За годы работы в училище, кроме бронзовой медали Всемирной Парижской выставки, И. С. Деренков был удостоен правительственных наград: высочайшим приказом по гражданскому ведомству от 14 мая 1896 г. за № 32... «пожалован орденом Св. Станислава 3 степени за отлично усердную и полезную службу»9, серебряной медалью в память Императора Александра III10.
Правительственными наградами Деренков был отмечен и позже: в 1905 г. «всемилостивейше награждён орденом Святой Анны 3-й ст.», орденом Святого Станислава 2-й степени, в 1914 г. "высочайше пожалован орденом Святой Анны 2 степени«11 и светло-бронзовой медалью «В память 300-летия Дома Романовых».
Дальнейшая судьба И. С. Деренкова привела его в Уржумский уезд, где он служил инспектором народных училищ (под его началом работали более ста педагогических коллективов уржумских училищ) до 1918 г. В документах ГАКО находим обстоятельный и глубокий анализ деятельности уржумских народных училищ (отчёт о ревизии Уржумского городского трёхклассного училища, проведённой в первой половине 1905–1906 учебного года инспектором Деренковым12, или отчёт о состоянии начальных народных училищ 1-го района Уржумского уезда за 1914 г.13). Документы оформлены чётко, написаны ёмко, со знанием дела, с характеристикой учащихся.
После революции Иван Степанович работал учителем в школе 2-й ступени (неполной средней), и вновь отмечали его увлечённость делом, добросовестность и усердие. В газете «Красный пахарь» Деренков назван в числе "наиболее выдающихся и всею душою преданных делу народного образования работников просвещения, которые, несмотря на материальные лишения, получая мизерное содержание, все же оставались и остаются на своих постах, хотя они и имели полную возможность устроиться где-нибудь лучше«14. В марте 1918 г. Деренкова избрали во вновь организованный Уржумский совет по народному образованию15 — это тоже признак глубочайшего уважения коллег к Ивану Степановичу.
Судя по записям в трудовой книжке, Ивана Степановича как учителя ценили не только в школе, но и в Уржумском педагогическом училище, где он преподавал последние 17 лет (с 1927 г.). В училище ему пять раз объявляли благодарность и семь раз премировали «за высокое качество преподавания порученных ему дисциплин», «за методработу с учительством Уржумского района», «за лучшие показатели в учебно-воспитательной работе», «за образцовую учебно-воспитательную и методическую работу», "за ударную учебную и общественную работу«16. В декабре 1938 г. нарком просвещения РСФСР предложил тарифицировать Деренкова по первому разряду «как прекрасно владеющего мастерством преподавания». Советских правительственных наград у Ивана Степановича нет.
Общий педагогический стаж И. С. Деренкова составил 55 лет. Работал он честно и самоотверженно до конца своей жизни. В Уржуме помнят имя И. С. Деренкова, его роль в развитии народного образования, высокую культуру и любовь к музыке, помнят музыкальные вечера, которые И. С. Деренков и его жена устраивали вместе с доктором Спасским.
Значительную роль в судьбе А. Грина сыграл его любимый учитель Дмитрий Константинович Петров (1878—?).
«Наш класс вел добрейший человек... впоследствии он стал инспектором Глазовского городского училища», — так писал Грин о своём учителе Дмитрии Константиновиче Петрове в "Автобиографической повести«17. Грин называет его «хорошим» учителем, хотя и пишет, что забыл его имя, в другом месте вспоминает его, но путает отчество: «Дмитрий Васильевич» вместо Дмитрий Константинович18. "Учитель любил меня, но, любя, преследовал строже, чем других, и без стеснения посылал к доске, если замечал, что я хихикаю с кем-нибудь..."19 Писатель вспоминает, что учитель хвалил его сочинения и даже "читал вслух всему классу как образец"20. Дмитрий Константинович служил в Вятском городском училище с 1890 г. и не довёл класс Грина, так как в 1895 г. был назначен учителем-инспектором Глазовского городского училища и переехал в Глазов. Несмотря на это, Александр помнил своего наставника и был благодарен ему за требовательное и справедливое отношение.
После окончания училища и долгих странствий, в 1900 г., Гриневский по дороге на Урал решил навестить своего любимого учителя в Глазове. Саша "увидел его доброе, усталое лицо, редкие темные баки, всклокоченный хохолок на лбу, синий вицмундир с золотыми пуговицами и почувствовал себя школьником«21. Дмитрий Константинович пригласил своего ученика переночевать, жена Петрова Надежда Николаевна приготовила ванну, смену чистого белья. За обедом и вечерним чаем учитель и ученик «много и горячо говорили о жизни, о литературе». Александр прочёл своему наставнику стихи, которые тот одобрил. На дорогу Дмитрий Константинович дал своему бывшему ученику денег («серебряный рубль») и продуктов... «Автобиографическую повесть» А. С. Грин создал в конце жизни, значит, всю жизнь хранил благодарную память о своём учителе.
В Глазове авторитет Д. К. Петрова был велик. Об этом говорит и тот факт, что в конце 1899–1900 годов "обязанности инспектора народных училищ несколько месяцев исполнял учитель-инспектор городского училища Дмитрий Константинович Петров, который за это время немало потрудился для пользы земских народных училищ и заслуживал бы за это особенной благодарности со стороны собрания«22.
Кроме того, Петрова отличала высокая общественная активность: он наблюдал «за правильным производством переписи в Глазове и Глазовском уезде» в сентябре 1896 г., был "ответственным лицом совета городской народной библиотеки-читальни«23, работал в Глазовском обществе вспомоществования бедным (в «Вятских губернских ведомостях» (1900. № 49–52, 54) помещён отчёт о деятельности Глазовского общества вспомоществования бедным, подписанный казначеем-секретарём Д. К. Петровым).
В 1900–1902 гг. инспектор городского училища Петров весьма успешно совмещал выполнение своих обязанностей с руководством педагогическим советом Глазовской женской гимназии. Его перу принадлежит очерк к юбилею Глазовской женской гимназии, который сохранился в отделе краеведческой литературы Кировской областной библиотеки им. А. И. Герцена.
С 1904 по 1907 г. надворный советник Д. К. Петров служил инспектором народных училищ Глазовского уезда24. Отмечен правительственными наградами: орденами Святого Станислава III степени и Святой Анны III степени, бронзовой медалью «За труды по первой Всеобщей переписи населения 1897 года» и серебряной медалью в память императора Александра III.
Учащиеся и преподаватели Глазовской земской начальной школы (не ранее 1905 г.).
В среднем ряду второй слева Дмитрий Константинович Петров,
учитель-инспектор Глазовского городского училища,
исполнявший обязанности инспектора народных училищ
(на груди у него орден Св. Станислава III степени, которым награждались
гражданские чины за особые заслуги перед Отечеством).
Из архива Глазовского краеведческого музея
Последнее упоминание имени Д. К. Петрова мы находим в записях «Журнала Глазовского уездного земского собрания ХХХХI очередной сессии 1907 г.». Священник Н. Князев, обсуждая вакансию инспектора народных училищ, утверждал, что "гуманное товарищеское отношение г. Петрова подало им (учителям. — И. М.) повод не радеть о своей прямой службе, может быть, его доброта подавала надежду на безнаказанность поступков«25. Весьма субъективное мнение... К сожалению, никто из присутствующих не возразил. Дальше о Дмитрии Константиновиче Петрове ни в ГАКО, ни в вятской печати не найдено никаких сведений...
О некоторых учителях Александр Степанович Грин вспоминает без симпатии. В «Автобиографической повести» есть эпизод с несправедливостью законоучителя. Это реальный случай, который обсуждался на педсовете. Преподаватель Закона Божьего Алексей Константинович Серафимов, выпускник Петербургской духовной семинарии, работал в училище не первый год и был авторитетным учителем. Серафимов действительно поставил неудовлетворительную оценку А. Гриневскому, который посчитал, что батюшка оценил его ответ несправедливо и вместе со своим приятелем, не соблюдая субординацию, написал жалобу на законоучителя не кому-нибудь, а губернскому директору народных училищ А. А. Красеву. Педагогический совет осудил поступок учеников и снизил им оценку по поведению до удовлетворительной.
И ещё одного учителя не любил Саша Гриневский. Это был Алексей Васильевич Панкратьев (1872–1906, в «Автобиографической повести» — Алексей Иванович Терпугов). Может быть, потому что Панкратьев заменил Д. К. Петрова, которого мальчик уважал и любил. Панкратьев, как его рисует А. С. Грин в своей повести, "был крайне желчный, истеричный человек, измученный невралгией и ненавидевший учеников до того, что, забывшись, кричал на них и топал ногами.
А. В. Панкратьев
Чем-то я провинился во время урока, — кажется, разговаривал.
— Гриневский! — крикнул мне Терпугов. — Помяни мое слово, что не миновать тебе скамьи подсудимых!
Разговаривая с соседом, я в то же время потихоньку ел принесенного с собой на завтрак рябчика. Я встал и запустил рябчиком в Терпугова. Рябчик шлепнулся о вицмундир и упал на пол.
Терпугов оцепенел. Он так побледнел, что и я испугался. Учитель сдавленным голосом приказал мне выйти вон"26.
Таким представлен учитель в автобиографическом повествовании писателя, хотя документальных подтверждений этому случаю в архиве не найдено.
"Несомненно, к "Автобиографической повестиˮ не следует относиться как к безусловно документальному повествованию. Повесть — художественное произведение. Грин — уже зрелый художник — не просто воссоздал картины своей юности... но дал цвет, запах, воздух эпохи. Как на первый взгляд ни камерна книга, писатель обобщил в ней увиденное им на рубеже двух веков. "Автобиографическая повестьˮ — книга... беспощадная по отношению к себе, автору и герою, мудро и жестко правдивая и одновременно овеянная вымыслом, тем самым «колдовским враньемˮ, которое еще Достоевский называл «действительнее самой действительностиˮ», — так считает исследователь творчества А. Грина Владимир Сандлер27.
Возможно, это относится и к образу Терпугова. В 1895 г., когда А. В. Панкратьев вёл класс Саши Гриневского, ему было 24 года, он первый год работал в училище сверхштатным учителем, через год начал преподавать коммерческую бухгалтерию, с 1900 г. вёл ещё и арифметику, и чистописание на педагогических курсах при училище для приготовления учителей начальных классов. Судя по тому, что ему доверяли преподавание не только в училище, но и на педагогических курсах, он, несмотря на молодость, был крепким профессионалом.
В одном А. С. Грин не ошибся: его учитель был серьёзно болен. Панкратьев проработал в училище всего десять лет и в 1906 г. скончался от туберкулёза: "Смерть застала его на одном из камских пароходов, на котором он ехал лечиться... Затхлый воздух, с большим количеством пыли, постоянная работа горлом и нервами — вот условия, при которых учителю приходится работать и которые исподволь подготовляют организм к развитию в нем "учительскойˮ болезни... Кроме того, сознание ответственности профессии заставляет учителя интенсивно работать..."28
Конечно, учителя в жизни и в повести Грина — это не одно и то же. Писатель имеет право на художественный вымысел, но правда жизни у настоящего художника берёт верх.
Подводя итог сказанному об учителях А. Гриневского, можно утверждать: преподаватели Вятского городского четырёхклассного училища были хорошо подготовлены профессионально, добросовестно выполняли свои обязанности, хотя и были по-разному педагогически одарены. Среди них были строгие, внимательные и понимающие учителя, которые, несмотря на Сашин бунтарский характер и отсутствие желания учиться, сделали всё, чтобы он окончил училище и получил аттестат.
Выступая на первом съезде учительниц-семинарок земской учительской школы, известный педагог Д. И. Тихомиров утверждал: "На счастье школы, в ней никогда не переводились деятели, честно исполняющие добровольно ими принятые на себя обязанности, бескорыстно, для общего блага, служащие святому делу«29. Именно такими и были учителя А. Грина.
Примечания
1 Куликова С. Г. Учитель глазами русских консерваторов второй половины ХIХ — начала ХХ века. Чиновник или мыслитель // Преподавание истории в школе. 2014. № 4. С. 68.
2 ГАКО. Ф. 230. Оп. 1. Д. 312. Л. 50.
3 Там же. Л. 50.
4 Там же. Л. 51.
5 ГАКО. Ф. 205. Оп. 5. Д. 389. Л. 45.
6 ГАКО. Ф. 230. Оп. 1. Д 456. Л. 4.
7 ГАКО. Ф. 205. Оп. 5. Д. 389. Л. 46.
8 Приложение к «Вятским губернским ведомостям». 1904. 31 июля (№ 91). С. 2.
9 ГАКО. Ф. 230. Оп. 1. Д. 338. Л. 3.
10 Там же. Д. 456. Л. 4.
11 ГАКО. Ф. 205. Оп. 4. Д. 3237. Л. 146.
12 Там же. Оп. 3. Д. 2547. Л. 26–30.
13 Там же. Оп. 4. Д. 3134.
14 Красный пахарь. 1923. 28 февр. (№ 16). С. 3.
15 ГАКО. Ф. 2919. Оп. 1. Д. 20. Л. 9.
16 Уржумский районный архив. Ф. 186. Оп. 1-л. Д. 133.
17 Грин А. С. Автобиографическая повесть // Грин А. С. Собр. соч. : в 6 т. М., 1965. Т. 6. С. 244.
18 Там же. С. 322.
19 Там же. С. 244.
20 Там же.
21 Там же. С. 323.
22 Журнал Глазовского уездного земского собрания XXXIV очередной сессии утреннего заседания 18 сентября 1900 г. C. 321.
23 Памятная книжка Вятской губернии и календарь на 1907 г. С. 74.
24 ГАКО. Ф. 205. Оп. 3. Д. 2599.
25 Журнал Глазовского уездного земского собрания ХХХХI очередной сессии 1907 г. Вятка, 1908. С. 589–590.
26 Грин А. С. Указ. соч. С. 245.
27 Сандлер В. Вокруг Грина : (жизнь Грина в письмах и документах). Ч. 1 // URL: grin.lit-info.ru/
28 Вятская жизнь. 1906. 4 июня (№ 104). С. 4.
29 Куликова С. Г. Указ. соч. С. 69.
