«…Прибегать к Вам в трудных случаях библиотечной жизни»

В. В. Митрофанов

Елена Владимировна Гогель (1867–1955) – дорогое имя для библиотеки им. А. И. Герцена. В разные годы о ней писали вятские исследователи, историки библиотеки К. В. Дрягин, Н. Д. Попыванова, В. Н. Колупаева и В.С. Жаравин, но всётаки в её биографии, в особенности довятского периода, оставалось много неизвестного.

Благодаря энергичным действиям Е. В. Гогель и проведению смелых по тому времени реформ Вятская публичная библиотека им. А. И. Герцена получила статус научного учреждения  и была включена в 1921 г. в число 24 библиотек России, получавших обязательный экземпляр печатных изданий РСФСР.

В этом альманахе мы публикуем письма из Вятки Е. В. Гогель Сергею Фёдоровичу Платонову (1860–1933), русскому историку, профессору СанктПетербургского университета. Елена Владимировна познакомилась с ним в 1903 г., когда он возглавил Женский педагогический институт, где она работала в библиотеке. Ранее мы публиковала на страницах альманаха «Герценка» (2007. Вып. 11) письма Е. В. Гогель, адресованные известному юристу А. Ф. Кони, её доброму знакомому. А теперь общественным достоянием станут её письма С. Ф. Платонову, в которых она рассказывает о Вятке, о своей семье и, конечно, о библиотеке им. А. И. Герцена.

Публикацию писем и статью о дружеских связях Е. В. Гогель и С. Ф. Платонова подготовил доктор исторических наук В. В. Митрофанов (г. Нижневартовск).

Организаторская деятельность С. Ф. Платонова распространялась на многие сферы: высшее и провинциальное образование, Всероссийские и областные археологические съезды, музейное, архивное и библиотечное строительство. Признанием его заслуг в сфере организации российского образования следует считать приглашение великим князем Константином Константиновичем в 1903 г. возглавить новое высшее учебное заведение – Женский педагогический институт1. В одном из писем С. Д. Шереметеву 12 июля 1909 г. С. Ф. Платонов вспоминал: «в[еликий] князь Константин Константинович пригласил меня в директоры своего Института, и вот уже 6 лет я вижу от него одну милость и ласку»2.

Не удивительно, что масштабы работы требовали полной отдачи сил и энергии. Административная работа вышла на первый план в деятельности С. Ф. Платонова, научная же отошла на второй план. «Отстал ото всего, и от людей и от науки, – честно писал он своему многолетнему старшему другу В. С. Иконникову, – я попал на совершенно новую дорогу административнопедагогического устроительства в своем новом женском Педагогическом институте»3. Аналогичный мотив звучит в письме Н. М. Бубнову: «Жизнь моя теперь вошла в особенную колею: в ней административные функции возобладали над ученоучебными. Это утомляет и разбивает настроение»4.


C. Ф. Платонов с женой Надеждой Николаевной


Женский педагогический институт. С.Петербург

Большая работа проводилась директором по созданию библиотеки и пополнению книжного фонда института. Пути его формирования были самые различные, кроме обычной покупки учебников, необходимых книг и пособий, много было подарков. Так, 3 марта 1907 г. С. Ф. Платонов благодарил В. Ф. Миллера за присылку для библиотеки «Отголосков Смутного времени в былинах»5. Императорский Археологический институт подарил альбомы снимков и труды А. И. Соболевского, Императорский Ботанический сад передавал музейные образцы, Императорское Переселенческое управление присылало книги по истории Сибири, Киргизии и Дальнего Востока, а также материалы по землеустройству за Уралом, Государственная типография подарила издания Государственной Думы 4го созыва (1912–1913 гг.), известное издательство И. Д. Сытина передавало сотни изданий по естественным наукам, Императорский Московский Румянцевский музей 20 января 1915 г. «просил принять в дар» юбилейное издание музея: «Архангельское евангелие 1092 года» и т. п.6 Это следует рассматривать как жесты уважения к директору и, особенно, к Почётному попечителю института – в. кн. Константину Константиновичу.


Великий князь Константин Константинович

Были и другого рода поступления, значимые по своей сути. В 1911 г. вдова и дочери покойного инженера К. Я. Михайловского пожертвовали 3 книжных шкафа из семейной библиотеки7. Порой институт планировал приобретать и серьёзные библиотечные собрания. В 1907 г. рассматривался вопрос о покупке для института библиотеки профессора П. А. Бессонова. Книги были выставлены на публичную продажу. Этим заинтересовался С. Ф. Платонов и вступил в переписку со своим знакомым В. И. Саввой, которого просил разузнать «о сохранности этой библиотеки и о том, почему она дожила до публичной продажи (даже второй)». До С. Ф. Платонова дошли слухи, что «сам Бессонов варварски обращался с книгами и потому ценнейшие издания, будто бы, им испорчены и дефектны». Цена же за библиотеку была назначена в 1 300 руб. В заключение большого письма автор объяснял свой интерес тем, что отказывается от «невыгодной сделки» для института, но, в то же время, «желал бы всячески содействовать охранению библиотеки, если она того стоит»8. Вероятно, эта покупка не состоялась.

На следующий год также было очень интересное предложение – приобрести богатейшую библиотеку В. С. Иконникова. 26 июня 1908 г. С. Ф. Платонов по этому поводу писал в Киев: «Добрые люди уже сватают Ваши книги нашему Педагогич[ескому] институту; но я и поверить не могу мысли о возможности их продажи и не скрою, что Институт не может выступить их покупателем, ибо более не имеет средств…»9 Институт получил по завещанию П. Е. Кеппена «его богатую библиотеку». Она состояла из многих «изданий педагогической и учебнометодической направленности, часть которых он предоставил для психологопедагогического кружка». Как видим, работа по созданию библиотеки была начата с момента открытия института и продолжалась и в последующие годы, когда уже сменился директор, произошло и само преобразование учреждения, когда сменился и общественнополитический строй государства.

Немало интересных сведений о пополнении библиотеки приводит Е. В. Гогель, на них же ссылается и Г. В. Галасьева10.

С. Ф. Платонов прекрасно знал библиотечную работу. Об этом свидетельствует и факт его желания занять пост директора Публичной библиотеки. Дело было резонансное, в нём принимали участие авторитетные силы, например, граф С. Д. Шереметев, вел. кн. Константин Константинович11, а решение принималось самим императором. Уже в советский период С. Ф. Платонов будет назначен директором библиотеки Академии наук, где проявится его организационный талант в библиотечном деле12. Ему же принадлежит и исторический очерк об этой библиотеке13. Он принимал участие в лоббировании интересов своих знакомых, например, в письме от 10 марта 1918 г. А. А. Шахматову писал: «Очень прошу Вашего содействия к определению в Публичную библиотеку Ивана Кириловича Садкова, многолетнего труженика университетской библиотеки. Он вполне заслуживает Вашу рекомендацию»14. Известно и масштабное сотрудничество С. Ф. Платонова с губернскими учёными архивными комиссиями. В их состав почётными членами избирались известные историки, например, С. Ф. Платонов стал почётным членом Вятской ГУАК 21 декабря 1904 г. А среди её членов были В. О. Ключевский, Н. П. Лихачёв, И. Е. Забелин15. В ряде недавних публикаций раскрыта роль С. Ф. Платонова в формировании библиотеки при Нижегородской комиссии16. Это явилось пониманием С. Ф. Платоновым их роли в просвещении народа, поэтому он оказывал разностороннюю помощь и провинциальным библиотекам.

Заметим, что С. Ф. Платонов сделал ценный и оригинальный подарок столичной Публичной библиотеке: собрание «летучих листков, распространявшихся в университете и на ВЖК» за 1899–1903 гг., за что получил благодарность от директора Д. Ф. Кобеко17.
С 1 сентября 1903 г. рядом с С. Ф. Платоновым начала работу библиотекаря молодая, увлечённая книгами, Е. В. Гогель. «С этого момента вся её дальнейшая жизнь была связана с книгой и библиотечным делом»18, – замечает В. Н. Колупаева. В. С. Жаравин допускает неточность в датировке, когда пишет, что «до приезда в Вятку» Е. В. Гогель работала заведующей библиотекой Петроградского педагогического института (1906–1917)19.

А с С. Ф. Платоновым она встретилась ещё в 1885 г., когда слушала лекции по истории и словесности на ВЖ(Б)К и в Петербургском университете, а близкое знакомство началось в 1903 г., когда она стала заведующей библиотекой Женского педагогического института (ЖПИ)20.

Они шли рядом 15 лет, отдавая все силы, набираясь опыта и знаний, один как директор и крупный организатор высшего образования в России, другая как признанный организатор библиотечного дела. Вскоре после начала работы института были получены положительные результаты в пополнении фондов. «В распоряжении слушательниц имелись библиотека…»21, которая являлась неотъемлемой частью учебного процесса. Она принимала слушательниц, которые шли туда готовиться к семинарам, к публичным выступлениям, письменным работам. Постепенно библиотека института стала располагать собранием литературы по различным отраслям знаний. По сведениям Е. Н. Груздевой, «ежегодно её фонд увеличивался в среднем на 3 тысячи изданий»22.

С увеличением библиотечного фонда рос профессионализм Е. В. Гогель. Её желание повышать свой уровень и внедрять новшества в библиотечную жизнь было поддержано С. Ф. Платоновым. Хотя исследователи биографии Е. В. Гогель утверждают, что большое значение в её судьбе играл Почётный попечитель ЖПИ, к тому же, занимавший пост Президента Академии наук, великий князь Константин Константинович23. Например, В. Н. Колупаева пишет: «Великий князь заботился и о профессиональной подготовке её сотрудников. Е. В. Гогель получала заграничные командировки для знакомства с библиотеками Германии, Швейцарии, Франции, участвовала в Международном съезде деятелей архивного и библиотечного дела в Брюсселе в 1910 г.»24. Может сложиться впечатление, что общение Е. В. Гогель с августейшей особой шло напрямую. Конечно же, нет, все вопросы решались через директора института и именно им, т. е. С. Ф. Платоновым. Например, 12 марта 1910 г. С. Ф. Платонов писал Почётному попечителю: «Ваше Императорское Высочество! Прилагая при сем письмо библиотекаря института Е. В. Гогель, почтительнейше ходатайствую об увольнении ее в заграничный отпуск на лето 1910 г. с сохранением содержания и с оказанием ей пособия из соответствующего кредита в сумме до 300 руб. Точный размер пособия разрешите, Ваше Императорское Высочество, определить позднее по соображению с общим состоянием наградной суммы по § 11 ст. 4 к лету 1910 г.»25


Е. В. Гогель


Читальный зал библиотеки. 1910е гг. Фотография К. Буллы

Эта командировка была следствием ходатайства именно директора перед Почётным попечителем. Представляет интерес и обоснование необходимости этой поездки, изложенной Е. В. Гогель в письме директору от 2 марта 1910 г. Она рассуждала: «Наши академические библиотеки не представляют образцового устройства, отвечающего требованиям теоретиков библиотековедения. К тому же, в Петрограде отсутствует какойлибо курс по библиотековедению и библиографии, между тем, при постепенном развитии и разрастании библиотеки возникает много разнообразных вопросов. Решать их, пользуясь одними теоретическими указаниями, значит, зачастую идти на ошибку, которая в дальнейшем движении может чрезвычайно усложнить дело. Мне представляется крайне важным лично познакомиться с постановкой библиотечного дела в библиотеках Западной Европы. Лучше других организован курс при Геттингентском университете, но там чтение лекций начинается с марта, ближе подходящим я вижу Париж, где, кроме чтения курса библиографии, при Университете имеются самые разнообразные и прекрасно организованные библиотеки»26.

Все вопросы жизнедеятельности института были сосредоточены в крепких руках директора, который ежедневно направлял великому князю делопроизводственные бумаги, а тот ставил, как правило, резолюцию: «Согласен». По крайней мере, нам не известно случая, чтобы он не поддержал директора. Следовательно, существовала строгая иерархия в принятии решений.

Да и сама Е. В. Гогель подтверждает наше предположение, когда пишет: «С половины 1903 года начинается новая эра. Во главе преобразованного учебного заведения, новым планом отнесенного в разряд высших, ставится профессор С. Ф. Платонов, вырабатываются новые штаты, учреждаются новые должности, между прочим – особая должность библиотекаря»27. Институт преображается, расширяются площади, создаётся Константиновская гимназия, а в 1905 г. библиотека получает отдельное помещение.
Хотя личные встречи Е. В. Гогель с великим князем, конечно же, случались, об этом писала она сама, например, во время посещения библиотеки Константином Константиновичем в 1914 г., обращаясь к библиотекарю, он спросил: «Ваше царство». Действительно, это было «царство книги, библиотечное царство»28.

Полагаем, что неверно утверждение А. Рашковского о том, что Е. В. Гогель была личным библиотекарем Константина Константиновича. Он же допускает неточность, когда пишет, что начальницей в библиотеке ЖПИ она была «с 1903 по 1916 год».

Таким образом, Е. В. Гогель сформировалась как знаток библиотечного дела в стенах ЖПИ и под руководством С. Ф. Платонова. Целенаправленная многолетняя работа по совершенствованию работы институтской библиотеки и пополнению её фондов выразилась в признательности, высказанной в 1908 г. Е. В. Гогель писала о библиотеке при ЖПИ, создаваемой его «просвещёнными заботами…»29. Своеобразный дорогой подарок получил директор в виде небольшой брошюрки30 с лестной надписью: «Глубокоуважаемый Сергей Федорович, много забот и внимания уделили Вы Библиотеке за время 13летней деятельности Вашей как директора института. Ваш, всегда мудрый совет в затруднении, живое слово одобрения в минуты неудач, отклик на каждую выдвигавшуюся жизнью потребность в книге или какомнибудь новшестве, можно с благодарностью сказать, создали самую благоприятную для библиотечного дела обстановку, и Библиотека желала бы в своей коллективной работе в этом здании по мере сил подойти ко дню чествования Вас институтом. 27.11.16»31. Эта признательность выражена небольшим коллективом библиотеки, которую возглавляла Е. В. Гогель.

Сложившиеся обстоятельства способствовали отъезду Е. В. Гогель из Петрограда32, после чего переписка с С. Ф. Платоновым, начавшаяся из Вятки, продолжается на протяжении 1918–1921 гг. Этот важный исторический источник по библиотечному строительству, состоянию провинциальных культурных учреждений, положению в стране частично уже привлекался исследователями33. Предлагаемые к публикации письма находятся в личном фонде учёного в Российской национальной библиотеке34. Сегодня выяснено, что материалы о Е. В. Гогель хранятся и в других местах этого архива, и других архивохранилищах35. Нами выявлены одно письмо и телеграмма Е. В. Гогель, адресованная и его жене, Надежде Николаевне. По всей видимости, открытое письмо, датированное 20 декабря, было первое после переезда Е. В. Гогель в Вятку и позволяет уточнить время её приезда, потому что точной даты до этого не приводилось. Например, Колупаева писала о «конце 1917 г.»36

Примечательно, что в Кирове хранят добрую память о Е. В. Гогель, отдавая должное её вкладу в развитие библиотечного дела в первые советские годы. Именно в это время (с февраля 1920 по февраль 1922) она назначена руководить местной библиотекой, превратив её в крупный культурный центр регионального масштаба.

О Е. В. Гогель вышли небольшие газетные публикации, отметившие её вклад в строительство библиотечной системы в Вятке37. Примечательно, что их автор была слушателем курсов, проводимых Е. В. Гогель. Затем опубликованы серьёзные исследования В. Н. Колупаевой, в том числе и выборочная переписка Е. В. Гогель с А. Ф. Кони38. Кстати, в этих письмах упоминается и С. Ф. Платонов, бывший в хороших отношениях с выдающимся юристом России. Например, 30 июля 1918 г. Е. В. Гогель писала: «Я получаю от С. Ф. Платонова бодрые письма, он не падает духом, очевидно, и утверждает, что ему гораздо больше жаль нас, уехавших, чем оставшихся. М. б., он и прав, “Дым Отечества”… великая вещь. В общем, здесь люди, несомненно, иные, иная психология, иной умственный и душевный строй. Тут особенно чувствуешь, что такое культура. До сих пор я не очень страдаю от некоторого отсутствия утончённости жизни, душа устала утончаться, удовлетворяешься непосредственностью. Но надолго ли, не знаю. Возможно, что затоскую»39.

Замечательная архивная подборка, опубликованная А. Рашковским в электронном варианте под названием «Загадочный библиотекарь. Жизнь и судьба фактического создателя Вятской публичной библиотеки»40 с указанием источников, позволяет назвать темы выступлений и докладов Е. В. Гогель. 1 июня 1919 г. читала лекцию на тему «Свистунья (к истории народного празднества)»41, 10 ноября того же года сделала доклад «Читальный зал библиотеки в 1918–1919 годах» и сообщение «Обзор литературы о деятелях революционного движения в Вятском крае»42, 21 января 1920 г. на вечере памяти А. И. Герцена – сообщение «Герцен в Вятке и за границей»43, 25 апреля 1920 г. выступила с рефератом «Научные библиотеки в современной печати»44, 9 декабря 1920 г. прочитан доклад «Очерк деятельности библиотеки за истекший год»45, 1 мая 1921 г. ею был представлен докладбеседа «Работа американских библиотек»46, 12 сентября 1921 г. в Слободском выступила с лекциями по теме «Работа в библиотеке, культурная и техническая»47.

Заметим, что в библиотечное дело были профессионально включены и сёстры Е. В. Гогель. Р. П. Дмитриенко (Гогель) составляла библиографию Востока в библиотеках Москвы48, Ольга Павловна Кротовская (Гогель) с 1921 г. работала техникомбиблиотекарем Вятского народнохозяйственного практического института.

Все работавшие рядом с Е. В. Гогель, хорошо знавшие её, дают высокие оценки её профессиональной деятельности и организаторских способностей. Г. Ф. Чудова характеризует её «как умного и энергичного директора»49, Е. Луппова называет «большим знатоком библиотечного дела»50, К. В. Дрягин, сменивший её на этом посту, назвал Е. В. Гогель «как бы второй основательницей библиотеки»51, А. Н. Луппов в своих воспоминаниях говорит о ней как о «незаурядном работнике, крупном организаторе, способном заглядывать далеко вперёд…»52 Заметим, что рядом с Е. В. Гогель и в библиотеке ЖПИ, и в Вятке активно работала замечательная подруга и союзница по профессиональной деятельности. Об этом много написано в упомянутых нами работах, специфика же публикуемого материала позволяет нам только напомнить имя А. В. Паллизен53.

Историографическую ценность представляет отзыв, написанный С. Ф. Платоновым 3 июня 1918 г., в котором читаем: «Как директор Женского педагогического института, я с 1903 по 1916 год наблюдал деятельность Елены Владимировны Гогель на посту начальницы библиотеки института. Могу засвидетельствовать, что Е. В. Гогель обладает широким общим образованием, тонким знакомством с техникой библиотечного дела и знанием учащейся среды высших и средних учебных заведений. Поэтому, при живом и сердечном отношении к своему делу, она всегда являлась не только серьёзной и добросовестной служащей, но и сознательной деятельницей на поприще просвещения, способной руководить чтением лиц, работающих и читающих в библиотеке, ей порученной»54.

Предлагаемые письма Е. В. Гогель к С. Ф. Платонову за период с 1918 по 1921 г.55 и к его жене Надежде Николаевне (за 1917 г.), привлекаются впервые представляют не меньший интерес и будут существенным дополнением к опубликованным письмам А. Ф. Кони, с которым сложились, можно сказать, дружеские отношения. Их содержание раскрывает ряд неизвестных страниц профессиональной и личной жизни крупного организатора библиотечного дела в России в вятский период.
Сокращения раскрыты в квадратных скобках. 

Примечания

1 Груздева Е. СанктПетербургский Женский педагогический институт, 1903–1918: Основание, структура, личный состав, деятельность: дис. … канд. ист. наук. СПб., 2005. 197 с. ; Её же. Академическое интермеццо : очерки истории СанктПетербургского Императорского Женского педагогического института. СПб., 2009. 192 с. ; Митрофанов В. В. С. Ф. Платонов – д иректор Женского педагогического института // Модернизация образования в условиях глобализации : круглый стол «Университет и гуманитарные проблемы региона», 14–15 сент. 2005 г. / под ред. И. С. Карабулатовой. Тюмень, 2005. С. 146–148; Его же. Деятельность С. Ф. Платонова во главе Женского педагогического института // Клио. 2006. № 4 (35). С. 212–224.

2 Академик С. Ф. Платонов : переписка с историками : в 2 т. М., 2003. Т. 1. С. 388.

3 Там же. С. 87–88.

4 Там же. С. 88.

5 Там же. С. 102. В этом же году 21 декабря член Государственной думы С. П. Беляев подарил для библиотеки 195 томов исторических сочинений и журналов (ОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1. Ч. 2. Д. 1808. Л. 28).

6 Материалы о комплектовании библиотеки Женского педагогического института, 1903–1918 (ЦГИА. Ф. 918. Оп. 1. Д. 5287. Л. 51–91).

7 ОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1. Ч. 2. Д. 1811. Л. 14.

8 Академик С. Ф. Платонов… Т. 1. С. 109–110.

9 Там же. С. 119–120.

10 Галасьева Г. В. Первый библиотекарь Женского педагогического института Елена Владимировна Гогель // Вестник Герценовского университета. 2009. № 12. С. 55–58.

11 Митрофанов В. В. С. Ф. Платонов в «битве» за пост директора Публичной библиотеки // Научные труды ЗападноСибирского института финансов и права / отв. ред. Р. В. Ковальчук. Нижневартовск : Издво Нижневарт. гуманит. унта, 2010. С. 19–28.

12 Записка С. Ф. Платонова о передаче дел в связи с отсутствием его на работе в Правлении АН – Ф. И. Успенскому, а в Библиотеке, Пушкинском доме и Постоянной Историкоархеографической комиссии – Н. П. Лихачёву. 20 мая 1926 г. (СПФ АРАН. Ф. 2. Оп. 17. Д. 139. Л. 102 ; Ф. 800. Оп. 3. Д. 754. Л. 5–5 об.)

13 Платонов С. Ф. Библиотека Академии наук СССР, 1728–1929 : краткий ист. очерк и путев. Л., 1929.

14 СПФ АРАН. Ф. 134. Оп. 3. Д. 1177. Л. 40.

15 Вечмотова Ю. Е. Обзор деятельности Вятской учёной архивной комиссии по журналам заседаний // Герценка : Вятские записки. Киров, 2007. Вып. 12. С. 106.

16 Митрофанов В. В. Библиотеку, которую «и организовал, и создал»: дело всей жизни Н. И. Драницына // Библиотековедение. 2013. № 2. С. 71–78 ; Его же. «Без хорошей специальной библиотеки… работать нельзя»: о сотрудничестве С. Ф. Платонова с Н. И. Драницыным по созданию библиотеки НГУАК // Клио. 2015. № 2. С. 26–49.
17 ОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1. Ч. 2. Д. 3150. Л. 7.

18 Колупаева В. Н. «Всё с книгами и о книгах» : Е. В. Гогель (1864–1955) и Вятская губернская публичная библиотека им. А. И. Герцена // Герценка : Вятские записки. Киров, 2007. Вып.11. С. 26.

19 Жаравин В. С. Библиотекари «серебряного века» библиотеки имени А. И. Герцена // Роль библиотек в формировании информационной и культурной среды региона: материалы Всерос. науч.практ. конф. Киров, 2012. С. 45–52.

20 Митрофанов В. В. С. Ф. Платонов и научнокраеведческие общества, архивные комиссии России. Челябинск, 2011. С. 253.

21 О некоторых страницах из истории библиотеки см.: Частные коллекции в фонде редкой книги фундаментальной библиотеки им. Императрицы Марии Фёдоровны РГПУ им А. И. Герцена. СПб., 2007.

22 Груздева Е. Н. Академическое интермеццо. С. 32–33.

23 Соболев В. С. Августейший президент: Великий князь Константин Константинович во главе императорской Академии наук (1889–1915). СПб. : Искусство, 1993. 180 с.

24 Колупаева В. Н. «Всё с книгами и о книгах». С. 26.

25 ОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1. Ч. 1. Д. 1811. Л. 11.

26 Там же. Ч. 2. Д. 2669. Л. 32–32 об.; Митрофанов В. В. С. Ф. Платонов и научнокраеведческие общества, архивные комиссии России. Челябинск, 2011. С. 254.

27 Гогель Е. В. Великий князь Константин Константинович как Попечитель Библиотеки императорского Женского педагогического института // Материалы по истории библиотековедения в России : (б иблиологический сборник). Пг., 1916. Т. II, вып. 1. С. 1–19

28 Там же. С. 12.

29 ОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1. Ч. 2. Д. 2669. Л. 27. Об этом см.: Митрофанов В. В. С. Ф. Платонов и развитие. С. 88–89.

30 Библиотека императорского Женского педагогического института и её работа за 1903–1916. Пг. 1916.

31 ОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1. Ч. 1. Д. 344. Л. 2.

32 П. Н. Луппов допускает неточность о том, как Гогель попала в Вятку, полагая, что она туда «эвакуировалась» (Луппов П. Н. Была возможность сравнить // Герценка : Вятские записки. Киров, 2014. Вып. 25. С. 5). А. Н. Луппов правильно пишет, что подруги Е. В. Гогель и А. В. Паллизен Петроград «покинули изза голода» (Луппов А. Н. О Вятской публичной библиотеке // Герценка : Вятские записки. Киров, 2006. Вып. 11. С. 11). К этому следует добавить важное обстоятельство: в Вятку до этого переехала больная мать Е. В. Гогель.

33 Галасьева Г. В. Первый библиотекарь. С. 55–58 ; Митрофанов В. В. Просветительская деятельность С. Ф. Платонова в российской провинции. Нижневартовск, 2014. С. 177–183.

34 Письма хранятся в двух папках: первая насчитывает 34 листа и датируется 1903–1916 гг., вторая – 28 листов за 1918–1921 гг. Для нас интерес будет представлять корреспонденция из Вятки, т. е. относящаяся к послереволюционному периоду (ОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1. Ч. 2. Д. 2669 ; Д. 2670).

35 ОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1. Ч. 2. Д. 2669 ; ЦГИА. Ф. 918. Оп. 1. Д. 5407. Л. 29 ; Д. 5287. Л. 51–91 ; Д. 5316. Л. 1–5.

36 Колупаева В. Н. К истории Герценки (1917–1922) // Герценка : Вятские записки. Вып. 3. Киров, 2002. С. 9.

37 Попыванова Н. Д. Человек доброй памяти // Киров. правда. 1967. 26 июля. Её же. Неизвестные страницы «Герценки» // Спутник агитатора. [Киров], 1983. № 1. С. 26–27.

38 Колупаева В. Н. «Вятка очень мне по душе» : (из писем Е. В. Гогель к А. Ф. Кони и Н. А. Чарушину) // Герценка : Вятские записки. Киров, 2007. Вып. 11. С. 12–27.

39 Колупаева В. Н. «Вятка очень мне по душе». С. 17.

40 URL: http://www.maxpark.com/community/1039/ Мы в ссылках будем ссылаться на архивные источники, указанные в публикации.

41 ГАКО. Ф. Р2483. Оп. 1. Д. 78. Л. 13.

42 Там же. Ф. Р1137. Оп. 1. Д. 252. Л. 721.

43 ГАКО. Ф. Р2483. Оп. 1. Д. 78. Л. 22–23.

44 Там же. Д. 4. Л. 54–55.

45 Там же. Д. 78. Л. 29.

46 Там же. Л. 33.

47 Там же. Ф. Р1360. Оп. 1. Д. 422. Л. 7–11.

48 Войтов В. Е. Материалы по истории Государственного музея Востока, 1918–1950. Люди, вещи, дела. М., 2003. С. 446.

49 Чудова Г.Ф. Николай Аполлонович Чарушин (1861–1937). № 24.

50 Луппова Е. С благодарностью вспоминаю эту страницу моей биографии // Герценка : Вятские записки. Вып. 25. Киров, 2014. С. 8.

51 Колупаева В. Н. «Всё с книгами и о книгах». Необходимо уточнить, что временно сменил Е. В. Гогель А. И. Гаркунов, возглавлявший библиотеку с февраля по март 1922 г., а потом уже К. В. Дрягин, руководивший с марта 1922 по 1927 г. Об этом свидетельствует и архивный документ «Сообщение от 9 марта 1922 года о назначении новым директором Вятской публичной библиотеки Константина Владимировича Дрягина вместо переведённой на работу в Москву Елены Владимировны Гогель» (ГАКО. Ф. Р2483. Оп. 1. Д. 78. Л. 34).

52 Луппов А. Н. О Вятской публичной библиотеке // Герценка : Вятские записки. Вып. 10. Киров, 2006. С. 11.

53 В воспоминаниях Н. Д. Попывановой, заведующей краеведческим отделом библиотеки им. А. И. Герцена в 1934–1941 гг., написание имени Паллизен – Адольфина. В. Н. Колупаева, как и В. С. Жаравин, пишут имя через «е» Адельфина Викторовна Паллизен (Колупаева В. Н. «Вятка очень мне по душе» : (из писем Е. В. Гогель к А. Ф. Кони и Н. А. Чарушину). С. 21. Примеч. 1 ; Жаравин В. С. Библиотекари «серебряного века» библиотеки имени А. И. Герцена // Роль библиотек в формировании информационной и культурной среды региона : материалы Всерос. науч.практ. конф. Киров, 2012. С. 45–52).

54 ГАКО. Ф. Р2483. Оп. 1. Д. 314. Л. 6 ; Жаравин В. С. Библиотекари «серебряного века» библиотеки имени А. И. Герцена. С. 45–52.

55 Письма Е. В. Гогель к С. Ф. Платонову хранятся в архиве учёного в двух папках: первая насчитывает 34 листа и датируется 1903–1916 гг., вторая – 28 листов за 1918–1921 гг. Для нас интерес будет представлять корреспонденция из Вятки, т. е. относящаяся к послереволюционному периоду (ОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1. Ч. 2. Д. 2669 ; Д. 2670).

Письма Е. В. Гогель С. Ф. Платонову
(1918–1921 гг.)

№ 1
29 апреля 1918.
Глубокоуважаемый Сергей Фёдорович,

вероятно, до Вас не добралось моё письмо – я всё поджидала от Вас словечка, мудрого совета, думая же, что в Вашем молчании виновата почта, решаюсь обратиться опять.

Вы простите, что в такое время буду говорить о своём деле, буду тревожить Вас своими маленькими интересами. Но что делать, предоставиться поневоле эгоизму? Вы знаете, как ценны для меня всегда были Ваши указания, Ваше мнение, как глубоко благодарна я Вам за всё, что видела в Вашем отношении ко мне, как представительница библиотеки, книги, книжного дела, для котор[ой] Вы были всегда таким просвещённым другом. Не думала я, что придётся так надолго, а м[ожет] б[ыть], и навсегда разорвать крепкую связь со своим детищем, институтской библиотекой1. Но так судила судьба – всё было устроено вне моей воли…2

Прошёл и новый Устав, где библиотека была поставлена на ноги, были выборы, где моя роль в библиотеке была так сказать укреплена и признана правильной. Но я всем этим не могу насладиться, не могу применить к новому положению всё то, что намечалось. Мой отъезд в Вятку3 был очень тяжёл – ведь, уезжая, я могла ожидать, что через несколько дней П[етро]г[рад] будет во власти немцев, а это, Вы знаете, для меня значит крест на П[етро]г[раде]. Теперь душа привыкла к безнадёжности, теперь почти на всём надо поставить крест, но в дек[абре] было ещё не совсем так. Мою мать4 я устроила в Вятке ещё с лета, чтобы обставить её жизнь привычной обстановкой, мы решили все вещи перевезти в Вятку же, а для себя оставили самое необходимое. Представьте себе, Сергей Фёдорович, всё добралось вполне благополучно, но с осени стоит в ящиках, в амбарах, т[ак] к[ак] помещения найти здесь совсем нельзя, а мать моя всё равно обходится без своих любимых вещей. Можно было и не перевозить, не всё ли равно где погибли бы эти вещи – здесь они ежечасно могут пострадать от товарища надзира. На Рождество я захворала очень серьёзно, пришлось сидеть на молочном режиме, ехать было нельзя. А потом совершенно невозможно было уехать, бросив мать, она так тягостно переживает всё настоящее, силы её гаснут, не могла я её оставить. Вы можете мне поверить – не изза продовольственного кризиса я здесь осталась! Живёте же Вы все в П[етер]б[урге], я бы прожила. Но это было ужасно, когда при моих сборах в П[етер]б[урге] мать бледнела и смотрела такими жалкими глазами. И вот я осталась. Судьба библиотеки меня очень беспокоила, но я её оставила в хороших руках – Ольги Сев[астьяновны]. Тихонова такой человек, на которого можно положиться вполне, она и умна и с большой энергией, с инициативой, а при том искренно любит библиотеку и увлечена библиотечным делом. Теперь вопрос, как быть дальше? Я писала одновременно Вам и Сер[гею] Вас[ильевичу] Рождественскому5. К нему я обращаюсь с просьбой сказать мне, что надо сделать, т. е. надо ли мне подать прошение об отпуске, с какого времени и т. д. Но ответа не было. Теперь я Вам должна сказать о том, какая работа мне здесь предложена. Здесь есть Губернск[ская] публичн[ая] б[иблиоте]ка с очень хорошими книгами по разным отделам, но большими дефектами, а, главное, в ужасающем виде – полное запустение, организации никакой, ни регистрации, ни порядка – всё покрыто толстым слоем пыли. Вы поймёте, как откликнулась библиотекарская моя душа на требования улучшения организации. Преобразование уже начато было, вырабатывается новый план. Меня привлекли к этому местные деятели, вместе с Ад[ольфиной] Викт[оровной] Паллизен.

Мы горячо ушли в это дело, единственное, чем можно было жить, – уходить от всякой политики, от всех ужасов жизни к книге и её обиходу. Теперь нас обеих серьёзно зовут оставаться здесь, значит отдаться уже вполне новой работе. И я обращаюсь к Вам с просьбой, на этот раз ещё более определённой: скажите откровенно, как посоветовали бы Вы поступить, что теперь будет с институтом?

В числе директоров б[иблиоте]ки6, между прочим, есть А. С. Лебедев7 – председатель Кукарского образовательного об[щест]ва, его должен хорошо знать А. А. Спицын8. По новому уставу проектируемая библиотека будет краевая, своего рода академическая б[иблиоте]ка. Абонемент будет прекращён, и начнется работа в научном направлении, организуются отделения, отделы, музей, архив, издания. Применяется энергия, прилагавшаяся в земстве. Я не буду говорить о своём сомнении – возможно ли будет провести подобную организацию при упрощенном просвещении настоящего времени. Лучше действовать, как будто всё возможно. Есть энергичные люди, это важно.

Что у меня есть некоторая опытность и организаторские сноровки – не буду скрывать свои познания. Но меня берёт сомнение вот в чём. Всё моё горе в том, что нет у меня аттестата Высш[его] уч[ебного] зав[едения]. Для авторитетности своего мнения я не могу опираться на аттестат, и это меня смущает. Правда, я много работала, много положила труда на выработку метода. Моё тяготение к науке – словесность, история всё время заставляла меня работать. Ведь почти ни один курс по своим рефератам не миновал моих рук – в конце концов, я в глубине души, право, стала приходить к уверенности, что не могу же я считать себя «без высшего образования». Вы, м[ожет] б[ыть], улыбнётесь, читая это, очень бы хотела лично побеседовать с Вами, хотя и боюсь Вашей острой иронии и язвительной насмешки. Но, с другой стороны, так искренно верю Вам, что согласна вынести иронию, но её ценой получить правдивое и откровенное Ваше мнение. Для внешности, м[ожет] б[ыть], роль аттестата высш[его] уч[ебного] зав[едения] играет избрание профессорской коллегией, это, конечно, так и примется здесь. Моя просьба к Вам была бы устроить мне свидетельство, в кот[ором] можно было бы найти нечто, заменяющее аттестат высш[его] уч[ебного] зав[едения]. Сознаюсь, что я очень легкомысленно относилась к аттестатам, ведь и Археол[огический] инст[итут]9 у меня остался без конца, и в Париже10 я никаких аттестатов и свидетельств не старалась добыть. Так было и в Киеве – курсы11 закрыли, и я не подумала чтонибудь сохранить от них. Мне бы хотелось остаться в отпуску из Института до осени – 1 сен[тября] будет 15 лет моей службы. Т. е., на всякий случай, если буду инвалидом, полпенет, простите, глубокоуважаемый Сергей Фёдорович, за все эти мелочи – решаюсь уж обо всём Вам сказать. Советом директоров я избрана и[сполняющей] об[язанности] заведующего библиотекой и фактически веду все дела и управляю, но предстоит пересмотр Устава, перевыборы, поэтому мне бы очень хотелось дать в руки моим избирателям какойнибудь основательный материал. Моя служба в гимназиях, в Глав[ном] Управ[лении], конечно, ещё не даёт мне уверенности в своей принадлежности для настоящего дела. Да, я имею некоторую опытность в административной деятельности, но тут нужна ещё уверенность в своём умении справиться, так сказать, с энциклопедичностью задач. И вот прибегаю к Вам по старой памяти – м[ожет] б[ыть], посоветуете, может быть, придумаете, как быть. Вы можете без затруднений сказать мне всё откровенно, я не обижусь, пойму всё серьёзно и просто. Должна сказать ещё, что в настоящее время серьёзно решаюсь оставить Инстит[ут], я могу это сделать, главным образом, потому что в нём нет его души, т. е. говорю прямо – Вас. Вы знаете, я Вам признавалась, что Сер[гей] Вас[ильевич] для меня загадка, в Инст[итуте] он для меня пустое место, сколько раз ни старалась я подойти к нему, прямо и просто, как Вы советовали, – я натыкалась на неодолимое препятствие – его формализм, сухость, узость взгляда, а, главное, чувствуемое в нём совершенно ясное отрицательное отношение к праву женщины на свободную мысль, самостоятельную работу,.. что так ценно и привлекательно в Вашем отношении к женской работе. Точно каждый раз слышишь от него: «дети, кухня – вот Ваше место, а остальное предоставьте “нам”». Ну, а я этого не могу вынести, – и дети, и кухня не дурны сами по себе, но не могут исключить умственной деятельности. Ещё раз простите за многословие на расстоянии, когда ответ на письмо получается не раньше двух недель, хочется не оставить ничего недоговорённого. С этого месяца мы с Ад[ольфиной] Викт[оровной] получаем здесь жалованье, я – 250 р[ублей], она – 299 р[ублей]12. До сих пор я посылала доверенности Тихоновой, кот[орая] и оставляет деньги у себя, как я, наконец, её убедила в возмещение за тот труд, который я взвалила на её плечи своим отсутствием. Теперь ещё позволю себе просьбу – если окончательно оформится мой уход, можно рассчитывать, что на место б[иблиотека]ря будет выбрана Тихонова? Это, кажется, единственный человек, которому я охотно передала бы своё любимое дело и за которого могла бы поручиться, как за себя. Вы понимаете, конечно, Сергей Фёдорович, что, посылая эти строки, я не могу ничего говорить о своём сомнении в существовании самого Петерб[ургского] института, да и всей России. Это остаётся запрятанным в глубине души, говорить и действовать упрощённо, если можно так сказать. Постараюсь резюмировать свои просьбы к Вам, многоуважаемый Сергей Фёдорович.

1. Ваше мнение – могла бы я без переоценки себя взяться за выполнение обязанностей библиотекаря, стоящего во главе Краевой Б[иблиоте]ки с задачами Публичной?
2. Если Вы поддерживаете, так сказать, мою кандидатуру, то не придумаете ли форму какогониб[удь] свидетельства, аттестации или чегониб[удь] подобного для замены отсутствующего у меня аттестата.
3. Ваш совет – когда и как подать прошение об увольнении из Ин[ститу]та?
4. Возможно ли выставить кандидатуру Ольги Сев[астьяновны] Тихоновой? И что для этого я должна сделать? Дело ещё вот в чём: с 1 июня нового стиля здесь организуются губернские курсы по внешк[ольному] образов[анию], в центре которых стоит библиотековедение; приглашена я с Ад[ольфиной] Виктор[овной], я буду читать курс и вести практические занятия. Лекторов будет много и на другие предметы. Пробный курс библиотековедения я уже читала здесь Великим постом. Здесь народ не взыскательный, мои чтения имели успех, слушателей было 100, кот[орые] с большим увлечением отнеслись к делу. В результате курсы13 расширены и переносятся вглубь губернии, в Кукарку14, где продлятся месяц – полтора и куда официально командируемся мы с Ад[ольфиной] Викт[оровной] от публичной библиотеки. По новому уставу при Публ[ичной] б[иблиоте]ке проектируется образование постоянных библиотечных курсов для провинции. На Кукарские курсы я хотела бы звать и Тихонову, если она справится к тому времени с библиотечной работой, здесь она немного отдохнула бы. Пишу об этом потому, что она, если у неё хватит смелости, м[ожет] б[ыть], обратится к Вам. Как она пишет, только Ваши редкие появления в библиотеке и надежда на Вашу заботу о б[иблиоте]ке дают ей бодрость в сношениях с Серг[еем] Вас[ильевичем], и у неё опускаются руки. Вот и всё, не знаю, сумела ли я, несмотря на многословие, ясно всё выразить. Я часто вспоминала Вашу семью, такую любящую, дружную. Сколько испытаний всем! Энергичная и бодрая Надежда Николаевна, конечно, всех поддерживает. Где Ваш сын? Ника Дмитренко, о кот[ором] Вы хлопотали для определения в Ин[ститу]т, верно, погиб. Он был взят инструктором в Финл[яндию], был на ст[анции] Раутиз, и с тех пор, как там все были окружены, о нём нет вестей. Где все Ваши дочери, как здоровье детей? На днях ко мне, как к завед[ующей] б[иблиоте]кой, обратилась помощн[ица] библ[иотекаря] Высш[их] Ж[енских] К[урсов] Мазюкевич (рожд[ённая] Казанова) с просьбой дать занятия, т. к. она в годовом отпуску с осени и совершенно не имеет заработка. Она сообщила, что Вы теперь заняты разборкой Гос[ударственных] арх[ивов]15, очень большая работа. Верно, много наших педагогичек работают у Вас16, какое счастье, что подобное дело попало в настоящие руки. Кончаю своё письмо искренним пожеланием здоровья, бодрости и счастливого устройства всех семейных дел, глубокоуважаемый Сергей Фёдорович.

Душевно преданная Вам, Е. Гогель.

Смерть сестры совсем разбила нервы Ад[ольфины] Викт[оровны], не знаю, как она справится со своим горем, одна пока надежда – уйти в работу.

(ОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1. Ч. 2. Д. 2670. Л. 1–10)

№ 10
24 мая 1918. Вятка,
Преображенская, 41.

Глубокоуважаемый Сергей Фёдорович!

Как благодарить Вас за доброе, хорошее письмо. Очевидно, результатом Вашей беседы с Серг[еем] Вас[ильевичем] Рождественским было его любезное письмо, в кот[ором] он даже предлагает мне провести лето в Вятке, чтобы вернуться осенью в Институт. Одновременно, отвечая ему и слушаясь Вашего совета, прошу его дать мне удостоверение о службе, как библиотекарю, для представления на имеющиеся открытые в Кукарке курсы по библиотековедению.

Окончательное решение вопроса об оставлении Института пока откладываю, но, кажется, в конце концов, решусь на этот, быть может, опрометчивый шаг.

На тот или иной случай позвольте, всётаки, воспользоваться Вашим предложением дать отзыв. Ваши слова, как бывшего директора, а, главное, конечно, как Сергея Фёдоровича Платонова, профессора и учёного, будут учтены здесь по высокой цене. Не нахожу слов выразить, как меня обрадовало и тронуло Ваше желание помочь мне в такой форме.
Ваше письмоотзыв, пожалуйста, направьте «в совет директоров Вятской губернской публ[ичной] библ[иотеки]», который отнёсся к нам с Адольф[иной] Виктор[овной] с большим доверием, хотя мы ничего не могли даже представить о себе, кроме канцелярского удостоверения личности.

На лето поджидаем сюда О. С. Тихонову. Она приглашена на Кукарские курсы, если только они состоятся, т[ак] к[ак] продовольственный кризис, кажется, грозит большими осложнениями в местной жизни. Хлеб исчезает, и цена его поднялась за эти дни до 3 р[ублей]. На курсы эти предполагается съезд до 200 человек библиотекарей.

Моя небольшая семья собралась в Вятке в полном составе, т[ак] ч[то] это обстоятельство будет играть большое значение в дальнейшем моём поведении. Ад[ольфина] Викт[оровна] шлёт вам искренний привет. Её душевное настроение таково, что в настоящее время она совершенно не могла бы вернуться в опустевший для неё П[етер]бург.

Мой душевный привет Вашей семье. Ещё раз горячо благодарю. С глубоким уважением и преданностью, Е. Гогель.

Совет директоров (из 5 чел[овек]) пригласил меня с Ад[ольфиной] Викт[оровной] заняться преобразованием б[иблиот]еки и предложил служащим б[иблиоте]ки избрать лицо для исполнения об[язанностей] учёного б[иблиотека]ря для подготовки нового устава. Избрали меня, т. е. я теперь исп[олняю] обяз[анности] учёного б[иблиотека]ря, в качестве какового прошу Вашего отзыва в Совет дир[екторов].

(ОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1. Ч. 2. Д. 2670. Л. 11–12 об.)

20 июня 1918

Глубокоуважаемый Сергей Фёдорович,

спасибо Вам глубочайшее за присланный Вами отзыв17, такой лестный и так тонко составленный, а также за пожелания. Бумага передана мною в совет, где ей отведено почётное место.

В настоящее время идёт большая работа по укреплению намеченных преобразовательных путей здешней библиотеки. Нельзя сказать, чтобы легко было работать в теперешних условиях неопределённости, враждебных столкновений и финансовых колебаний. Здесь положение довольно напряжённое, в политическом смысле. Предполагавшиеся в Кукарке курсы до сих пор не получили определённой ассигновки, и нельзя поэтому точно сказать, когда начнутся, хотя принципиально всё вырешено и лекторы приглашены. Очень жалко, что Тихонова не приехала – очевидно, в П[етер]б[урге] гораздо тревожнее смотрят на события СевераВостока, чем сами местные жители. По Вашему совету, обратилась я с просьбою к С. В. Рождественскому о присылке мне официального свидетельства с указанием, с какого времени я состою библиотекарем Ин[ститу]та, а также когда и в какой форме состоялись выборы меня на эту же должность по новому уставу. Не мешали бы и сведения об окладе – С[ергей] Вас[ильевич] написал мне, предполагается увеличение жалов[ания] до 600 р[ублей] в м[есяц]ц, но по обыкновению Серг[ей] Вас[ильевич] не торопится, и я не знаю, получу ли просимое. Ещё раз искренно благодарю Вас за скорый ответ.

Окончательно не могу решить ещё вопроса об оставлении инстит[у]та. Как я писала Вам, всё тут зависит от семейных и побочных условий. Надо ждать конца лета, чтото вырешится к тому времени. От Ник[олая] Мих[айловича] Каринского18 слышала о новых начинаниях в Археолог[ическом] инст[итуте], о Ваших архивных проектах – дайто Бог, чтобы всё получило настоящее развитие. Страшно за архивное дело – удастся ли оградить его от расхищения и гибели?

а днях мы с А. С. Лебедевым обращаемся в Публ[ичную] б[иблиоте]ку к Радлову19 с просьбой о присылке отчётов Б[иблиоте]ки и, если остались, дубликатов. Не окажете ли доброе содействие и в этом деле – в прошлом году мы много добились таким способом. В Б[иблиоте]ке служит б[иблиотека]рем Вл. Вл. Рейц20, кузен Ад[ольфины] Викт[оровны], которому тогда Радлов поручил всё устроить для инст[иту]та. М[ожет] б[ыть], и теперь удастся добыть коечто. Осталосьто, кажется, немного.

С искренним глубоким уважением и признательностью, Е. Гогель. Мой привет Вашему семейству.

(ОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1. Ч. 2. Д. 2670. Л. 14–14 об.)

1 авг[уста] 1918.
Преображенская, 41, кв. 7.

Глубокоуважаемый Сергей Фёдорович, опять беспокою Вас своими делами. Одновременно я посылаю Сергею Вас[ильевичу] Рождественскому прошение об отпуске на год и прошу его известить о результатах этого прошения.

Может быть, окажите содействие и тут – мне очень жаль порывать с институтом, жаль оставить совсем б[иблиоте]ку. Теперь же вернуться никакой возможности по личным своим делам.

Ведь в сущности затруднений ни формальных, ни по существу не может быть. О. С. Тихонова, безусловно, справится со всем делом, на неё можно положиться. Я не была бы спокойна, если пришлось всё передать и всё свалить на нашу «Гамлетъ», как Вы тонко определили  Нат[алью] Игнат[ьевну]. Эта тяжесть резала бы её плечи, у меня не хватило бы духу её этим задавить. Но вдвоём с О[льгой] Сев[астьяновной] они прекрасно должны справиться. Если бы только устроить им в помощь слушательницу Кен. Мне о ней много писала Тихонова, она очень добросовестная, усердная, знающая хорошо языки. Такое искреннее спасибо сказала бы я Вам, глубокоуважаемый Сергей Фёдорович, если бы Вы наладили библиотечную судьбу на этот год, а там Бог даст всё пойдёт.

Здесь в библиотеке очень много работы, что говорится, «непочатый угол», работы продуктивной, увлекающей. Но, признаюсь, мысль остаться здесь совсем меня немного мучает. Очень уж чувствуется отсутствие культурности на провинциальных читателях и их взаимоотношениях, не достаёт именно культурной обстановки работы. Представьте себе, здесь нет никакого порядочного книжного магазина, о букинистах и говорить нечего!
По скудным газетным известиям знаю, что Ваши труды по устройству Археоло[гического] инстит[ута] и архивов начинают давать результаты. Сердечно этому рада, так и должно было ожидать.

С искренним уважением и преданностью, Е. Гогель.


Мой привет Над[ежде] Никол[аевне] и всем Вашим. Трудно им живётся, могу себе представить. И мы здесь начинаем голодать до нового урожая.

(ОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1. Ч. 2. Д. 2670. Л. 15–16 об.)

Преображенская, 41, кв. 7.
27 августа 1918.

Глубокоуважаемый Сергей Фёдорович!

Простите мои частые обращения к Вам с просьбами о ходатайствах и советах и пр.
Французы давно сказали: «ne actin ne usti jamais tоus punition»21. Может быть, Ваше терпение не иссякло, и Вы попрежнему отнесетёсь сочувственно к моему обращению.
Дело в том, что сегодня я получила от Сер[гея] Вас[ильевича] Рожд[ественского] уведомление, что совет, на решение кот[орому] был передан вопрос о моём отпуске, этого отпуска не разрешил и настаивает на немедленном возвращении моём и Ад[ольфины] Викт[оровны].

Сегодня должен уехать в П[е]тр[оград] Н. М. Каринский, с ним мы отправляем наши прошения об увольнении, т[ак] к[ак] ныне нет никакой возможности ехать теперь туда. Мне кажется, что Вы должны понять моё душевное состояние: мать положительно не переживёт моего отъезда, так она ослабела и постарела за это время. Адольф[ина] Викторовна не может вернуться в П[е]т[роград], где нет сестры, где не хватает силы жить в прежней обстановке.

Остаётся, значит, расставаться с институтом и библиотекой. Это очень грустно, прямо тяжело, тем более, что у меня нет уверенности, что наше дело перейдёт в те руки, кот[орые] с той же любовью и заботой будут продолжать начатое.

Не скрываю от себя многих недочётов, но думаю, что их не так уж трудно постепенно заполнить и улучшить.

Вы обещали поддержку Ольге Сев[астьяновне] Тихоновой, так что я решаюсь напомнить об этом. С Нат[альей] Игн[атьевной] я списалась, она тоже вполне одобряет кандидатуру О. С. Тихоновой, т[ак] ч[то] с этой стороны не может быть неприятных конфликтов. Очень желательно было бы иметь в б[иблиоте]ке слушательницу Кен, Вам о ней дала бы отзыв Ол[ьга] Сев[астьяновна].

Ко всему ещё, кажется, у последней умирает мать. Не знаю, как она перенесёт это. Да, нелегко всем живётся! Мой привет всем Вашим. С глубоким уважением и преданностью, Е. Гогель.

В прошении я упоминаю о пенсии. Возможно, что здешняя б[иблиоте]ка останется без субсидии и нечем будет жить. Во всяком случае, я предпочла бы половинную пенсию библиотекаря, если нельзя полную. М[ожет] б[ыть], пенсии нет?

(ОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1. Ч. 2. Д. 2670. Л. 17–18 об.)

Телеграмма.
Из Вятки от 23.02.20. № 83.
Сергею Федоровичу Платонову. Каменноостровский, 75.

Письма не получили. Ждём с нетерпением. Гогель.

(ОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1.
Ч. 2. Д. 2670. Л. 24)

Почтовая карточка:
Петербург. Сергею Фёдоровичу Платонову.
Каменноостровский, 75.
22 апреля [1]920. Вятка.

Многоуважаемый Сергей Фёдорович!

Только что вернулась из командировки из Москвы, где узнала о Вашем избрании22. Примите моё искреннее приветствие этого события. В Петербурге, кажется, всё лучше и лучше живётся, а в Вятке наоборот. Но мы тут ещё не унываем окончательно.
С искренним уважением и преданностью Е. Гогель.

(ОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1. Ч. 2. Д. 2670. Л. 20–20 об.)

Почтовая карточка:
Петроград. Каменноостровский, 75.
Сергею Фёдоровичу Платонову.
Вятка, 11 июня [1]920.

Глубокоуважаемый Сергей Фёдорович!

Позвольте пожелать Вам всего лучшего ко дню 60летия, который Вы, конечно, проведёте в кругу семьи, что не всем теперь удаётся! Ещё раз благодарю Вас за хлопоты и содействие в делах здешней библиотеки. Интерес к её устройству ни малейшим образом не заменяет ту светлую память о совместной с Вами работе над возвышением нашей институтской библиотеки, кот[орую] храню всегда в своей душе.

Мой искренний привет Над[ежде] Ник[олаевне] и Вашему семейству, если ещё не совсем забыли меня.

С искренним уважением, Е. Гогель

(ОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1. Ч. 2. Д. 2670. Л. 19–19 об.)

Бланк: Вятская губерния. Публичная Библиотека им Герцена. № – 1920.
Вятка.

Несколько неожиданно я очутилась на верхушке административной лестницы в звании директора Государственной публичной библиотеки и чувствую себя иногда очень неловко. А так как это произошло не без Вашего благословения – очень уж мне дало смелости Ваше ободряющее письмо и такой хороший отзыв в Совет – постоянно мысленно обращаюсь к Вам за мудрым советом.

Решаюсь и письменно побеспокоить Вас, хотя и знаю, как Вы заняты и как вообще теперь трудно чемнибудь делиться, а тем более временем.

Не поможете ли приобщить нашу библиотеку к учёным обществам и их литературным работам. Сохранился ли старый порядок или введены новые правила для получения изданий Археографической комиссии23 и Археологического общества24, Общ[ества] любит[елей] древн[остей] письм[енности]25. Нужно ли вступление в члены подписки, рекомендация? Можно ли получать издания Государственного архива, Эрмитажа, Археологического института. Да и есть ли ещё эти издания?

Если бы Вы указали взяться за это, можно направить воззвания по адресам, О. С. Тихонова является нашим агентом в настоящее время.

Не считайте меня очень навязчивой со своими затруднениями, многоуважаемый Сергей Фёдорович, не могу отрешиться от многолетней привычки прибегать к Вам в трудных случаях библиотечной жизни.

Трудна теперь и не одна библиотечная жизнь. Приходится стискивать зубы и существовать. Вы верно слышали, что я потеряла свою мать – главную причину моего переезда в Вятку, с которой меня теперь связала дорогая могила.
У Вас, слава Богу, кажется, все здоровы и бодры. Мой искренний привет Надежде Николаевне и всем помнящим ещё меня.

С глубоким уважением, Е. Гогель.
Рассчитываем, что Вы поделитесь с нами через О. С. Тихонову Вашими трудами.

(ОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1.
Ч. 2. Д. 2670. Л. 21)

11/24 IХ.

Глубокоуважаемый Сергей Фёдорович!

Благодарю Вас за извещение и за содействие, которые Вы, конечно, оказали в деле образования нового состава б[иблиоте]ки. Рада и за б[иблиоте]ку, которая теперь в хороших руках и за О. С. Тихонову, кот[орая] так искренно увлеклась библиотечным делом. Надеюсь, что в своём новом составе б[иблиоте]ка будет попрежнему дружно работать.

Не предполагала я так расстаться с институтом, как это вышло, но что же делать!
О своей новой работе могу сказать, что она меня очень интересует, хотя и приводит иногда в уныние запущенность и беспорядок, которые царили в здешней б[иблиоте]ке многие годы. Приходится много работать и даже при помощи такой энергичной работницы, как Адольф[ина] Викт[оровна], дело движется медленно, а иногда является сомнение в верности избранного метода преобразования – в мехи старые вливать вино новое. Приходится, например, считаться с мнением, что на весь город, кроме публичной библиотеки, есть только 2, т[ак] ч[то] невозможно закрыть нашу для производства всех перемен.

Знаю, как перегружены Вы теперь работой, а то очень соблазняла меня мысль послать Вам на просмотр наше новое положение, над кот[орым] пришлось много поработать.
Ведь тут у нас должен организоваться центральный губернский архив, вероятно, это дело не минует Вас. Искренно благодарю Вас ещё раз за доброе отношение.

Душевно преданная Вам, Е. Гогель.
Мой тёплый привет Вашей семье. Алольф[ина] Викт[оровна] просит передать Вам её горячий привет.

(ОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1. Ч. 2. Д. 2670. Л. 22–23 об.)

27 марта [1]921.

Глубокоуважаемый Сергей Фёдорович!

Получив от Тихоновой сообщение, что Вы писали мне о своём намерении побывать в Вятке, я была глубоко огорчена тем, что письма не получила и несказанно обрадована перспективой Вас увидеть в Вятке, в стенах нашей б[иблиотеки], послушать Вас... Если бы Вы могли себе представить, как мы изголодались по «людям» в этой мёртвой глуши! А свидание с Вами, даже при наличии этих «людей», было бы праздником. Вас, м[ожет] б[ыть], насмешила телеграмма? Если Вы её, конечно, получили – всё может быть, и телеграф, как почта, часто устраивают разные шалости.

Мы боялись, чтобы не вышло какогониб[удь] недоразумения, боялись пропустить Вас, отчего и бросились к телеграфу.

По недоразумению, сегодня писанное Вами письмо вернулось обратно – оно было направлено вместо Петербурга в Москву, с оказией ещё к тому.

Посылаю поэтому почтой, совершенно не надеясь, что оно придёт вовремя, если только справедливы слухи, что Вы едете в Екатеринб[ург] к 7 апреля.

По желанию Совета посылаются Вам и А. А. Спицыну приглашения официальные.
Хотя зал нашей б[иблиоте]ки небольшой, но аудитория бывает очень живая, хотя, конечно, современного оттенка.

Надеюсь скоро Вас увидеть у нас.
С истинным уважением, Е. Гогель.

Хотя наша библиотека включена в число 24х учреждений, получающих обязательный экз[емпляр] выходящих в России изданий, осуществление этого далеко.
Мы были бы бесконечно благодарны, если бы Вы захватили с собой на нашу долю академических и др[угих] петербургских новинок – из Москвы ещё чтонибудь приходит, а из П[е]т[рограда] – ничего. Конечно, все расходы б[иблиоте]ка возьмёт на себя.
Нижайший поклон, Е. Гогель.

(ОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1. Ч. 2. Д. 2670. Л. 25–26 об.)

22 апреля 1921.

Глубокоуважаемый Сергей Фёдорович!

Благодарю Вас за весточку. Мы всё же надеемся Вас увидеть в Вятке и послушать.
Кажется, финансовосметные дела заставят меня на Пасхальную и Фомину неделю ехать в Москву.

Буду надеяться, что Ваша экспедиция не состоится именно в это время. Было бы очень обидно к неприятности поездки прибавить Ваш приезд в Вятку без меня.

Живём мы трудновато в смысле провизии и скучновато в смысле культурных условий: по части искусства, театра, и речной дух гастрономии, минимум предложения и, что ещё хуже, не больше того и спрос. Понемногу отвыкаешь разговаривать с людьми. Одно утешение – воздух и солнце, которые в избытке, особенно по сравнению с хмурым Петербургом. Собирается распускаться сирень, первая зелень, хотя на северной стороне улицы лежит снег – своеобразие вятской природы.

Всё надеюсь перетащить в Вятку Нат[алью] Игн[атьевну] Чекстер, которая очень тоскует в П[етер]б[урге] и, в то же время, не может отказаться от этого. Мож[ет] быть, Вы оказали бы содействие уговорить Нат[алью] Игн[атьевну]. Вятка – большая деревня с красивыми окрестностями, ей, т. е. Н[аталье] Игн[атьевне], было бы здесь по душе, да и дело хорошее. «Гамлетъ», как Вы её называли, верно, послушается Вашего слова.

С искренним уважением и признательностью, Е. Гогель.
Мой сердечный привет Вашим.

(ОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1. Ч. 2. Д. 2670. Л. 27–28 об.)

Письма Е. В. Гогель Н. Н. Платоновой

№ 1
Многоуважаемая Надежда Николаевна,

позвольте поздравить Вас и пожелать искренно и от души как Вам, так и Вашим именинницам всего хорошего и радостного. Я надеюсь, что эти пожелания вовремя попадут в Ваши руки в Финляндию, хотя и адресую конверт на городскую Вашу квартиру, но знаю, что в Финляндию почта доставляется очень капризно.

Надеюсь, у Вас все здоровы, всё благополучно. Теперь, конечно, ни у кого не может быть душа покойна, особенно тяжело, когда на руках малые или старые, да ещё больные. Думаешь, думаешь, как лучше устроить, как быть, а, в сущности, ничего нельзя предугадать.

Мой сердечный привет Сергею Фёдоровичу; отдохнул ли он за лето? Как себя чувствует?
С глубоким уважением, Е. Гогель.

16 сентября 1917.

(ОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1.
Ч. 4. Д. 5818. Л. 1–2)

№ 2
Видовая открытка. Вятка. Церковь Параскевы Пятницы.
Петроград. Надежде Николаевне Платоновой.
Каменноостровский. 75
20/12.17.

Многоуважаемая Надежда Николаевна!

Хочется приветствовать Вас из далёкой Вятки и сказать Вам о своих впечатлениях с пути. Ехать пришлось в компании с 4мя солдатами по купе. Пришлось заглянуть немного в душу русского человека и, право, как бы отлегло – нашлась там надежда на будущее, хотя много ещё темноты. От души желаю Вам спокойных праздничных и счастливых дней всей Вашей семье.

С глубоким уважением, Е. Гогель.

(ОР РНБ. Ф. 585. Оп. 1.
Ч. 4. Д. 5818. Л. 3)

Примечания

1 Имеется в виду библиотека Женского педагогического института, директором которого был С. Ф. Платонов с 1903 по 1916 г.

2 Здесь и далее многоточия в оригинале писем.

3 Это произошло в середине декабря 1917 г.

4 В Вятке находилась больная мать и брат Ф. В. Гогель, который жил здесь с 1915 г. Гогель Фёдор