«Слава богу, нам дано для любви и утешения искусство...»

Двое братьев, Виктор (1848–1926) и Аполлинарий (1856–1933), стали художниками. Была в них с детства удивительная наблюдательность и умение видеть глубинный смысл в обыденной жизни. В позднем расска­зе «Сельский иконописец» А. М. Васнецов, вспоминая «милое Рябово», сделал живые яркие зарисовки, благодаря которым как будто видишь и слышишь его героев. «Высокая лестница, ведущая в церковь, в долгие летние вече­ра служила местом, где на заходящем солнышке грелись местные жители – сторож Омельян, пономари Лука и Александр Иванович, Егор Николаевич «в белом холщёвом подряснике» и местный иконописец Семён Иванович Нотисов. Здесь они просиживали нередко до глубокой ночи, калякая о том, о сём, решая житейские дела, интересы прихода, епархии и даже всего Русского государства. Это же радужное солнышко заглядывало через окна в самую церковь, играя на золочёном иконостасе, лампадах и ризах на иконах».

В. М. Васнецов. Нищие, поющие Лазаря. 1873 г.

И словно продолжая живописать картины сельской жизни, В. М. Васнецов отмечал: «Я жил среди мужиков и баб и любил их не «народнически», а попросту, как своих друзей и приятелей, слушал их песни и сказки, заслу­шивался, сидя на пеньке при свете и треске лучины».

Как и старший брат Николай, Виктор в десятилетнем возрасте был отправлен в Вятку для учёбы в духовном училище и семинарии. Это было естественным желанием отца Михаила Васильевича – сыновья, наследуя многовековые традиции рода, должны быть священни­ками. Старший окончил семинарию «с отличием», младший, увлечённый искусством, вышел из семинарии с последнего, богословского курса.

В Вятской семинарии в число обязательных дисциплин входили церков­ная живопись и архитектура. С 1855 по 1867 гг. вёл их Н. А. Чернышёв, иконописец и хороший рисовальщик, у которого «на дому была иконописная мастерская. Он писал иконы для многих церквей, в том числе имел дого­вор с Вятским Преображенским женским монастырём о написании икон в 29 клеймах иконостаса холодного храма».

Я остановилась на круге интересов семинарского учителя Виктора Васнецова потому, что именно он «сумел разжечь в душе ученика любовь к духовной живописи». Не случайно в поздней «Автобиографии» 1924 г., вспоминая Вятку, художник написал: «Религиозной живописью я занимался и ранее, ещё до Академии». Ещё будучи учеником низшего отделения семинарии, в 14 лет от роду, он на доске написал икону «Благословение детей», которая висела в комнате правления духовного училища. В 1871 г. он сделал первый рисунок Богоматери с младенцем, как счи­тают исследователи, – это память о счастливом детстве и рано ушедшей из жизни матери Аполлинарии Ивановне. А в 1874 г. уже написал икону Божией Матери на полотне с надписью «1874 г. Васнецов», которая на­ходилась в Слободском Крестовоздвиженском монастыре в коллекции архимандрита Аполлоса.

В разных современных изданиях относительно участия Виктора Васнецова в работах по украшению вятских храмов ещё до 1867 г., времени его отъезда в Петербург, существуют различные мнения. «В росписи собора (Александро-Невского, построенного по проекту А. Л. Витберга. – Г. К.) принимал участие Виктор Васнецов в качестве помощника Андриолли». «Одновременно брал уроки рисования и помогал Андриолли в росписи вятских храмов».

Торжественное освящение собора в Вятке было в 1864 г. Учащие­ся духовной семинарии присутствовали на столь важном и редком событии. Виктору Васнецову в тот год было всего 16 лет. Ссыльный поляк Эльвиро Андриолли приехал в Вятку в сентябре 1868 г. «Брат был учеником Академии, и до его отъезда в Петербург Андриолли не было в Вятке», – записал Аполлинарий в автобиографии «Как я сделался художником…». А посему Виктор Михайлович не мог брать уроки у ху­дожника Андриолли. Когда же они впервые встретились в Вятке в марте 1870 г., В. М. Васнецов уже имел за плечами два года академического образования, получив за рисунки две малые серебряные медали и одну большую. Правда, именно Андриолли, уезжая осенью 1870 г. в Петер­бург, Виктор Михайлович поручил художественное воспитание младшего брата Аполлинария.

«Помощь Андриолли в росписи вятских храмов» до сих пор документально не подтверждена. Художник Эльвиро Андриолли в 1871 и 1872 гг. писал иконы для холодного Крестовоздвиженского храма мужского монастыря. Тогда же создал портрет владыки Аполлоса и напи­сал панагию (небольшое изображение Богородицы, носимое архиереем на груди поверх облачения – Словарь церковных терминов) для «его Преосвященства». Целый год, с августа 1871 г. по август 1872 г., Виктор Васнецов был в Вятке. Конечно, он видел ико­ны Андриолли, может быть, присутствовал при их написании или помогал другу в работе. Возможно… Но знаем точно, что оба по заказу владыки Вят­ского и Слободского Аполлоса писали изображения Богоматери. Один в 1871-м, другой в 1874 г. А ещё раньше учитель Виктора Васнецова Николай Чернышёв написал для владыки образ «Знамения Пресвятой Богоро­дицы». Эти сведения косвенно могут служить доказательством совмест­ной работы художников по украшению вятских храмов. Возможно, архивные материалы помогут раскрыть эту проблему, хотя есть ещё одно, предполагаемое мною, участие художника в подобной работе.

«Исполняя волю прихожан, причт приглашает» в 1877 г. для роспи­си церкви Рождества Иоанна Предтечи села Рябово вятского мастера Михаила Кошкарёва – «провесть в известном месте в тёплом храме живо­пись, согласно прилагаемым проектам». Через год интерьеры храма были покрыты росписями, которые, по отзыву благочинного протоиерея Кирилла Спасского, оказались выполненными «очень хорошо».

Кто такой живописец и иконописец Михаил Кошкарёв (ок. 1848–1907), и как он оказался в Рябове? С Виктором Васнецовым они не только одногодки, но вместе учились в Вятском духовном училище и многие годы были друзьями. Известно, что Васнецов в 1872 г. нарисовал портрет друга, который сейчас хранится в Государственной Третьяковской галерее, Михаил же Кошкарёв долгое время хранил «какие-то рисунки» Васнецова. В найденном краеведом А. В. Ревой архиве М. И. Кошкарёва есть такая дорогая для нас строка: «Писать В. Васнецову в Киев...». Вполне возможно, а, скорее, это так и есть – заказ Михаил Кошкарёв получил при содействии Виктора Васнецова, который в мае 1877 г. прямо из Парижа приехал в Вятку и жил на родине до осени – самое хорошее летнее время для работы в холодном каменном храме. А не он ли составил «прилагаемый проект» росписи для своего друга?

Виктор Васнецов в юности был свидетелем ещё одного важного события: в 1864 г., при о. Михаиле, в рябовской церкви устанавливали новый иконостас с вновь написанными живописцами иконами, а в 1867 г. закончились его позолотные работы.

«Милое, милое Рябово...». Любовь к родному дому сохранилась в душе художника на всю жизнь. Не случайно, когда в 1901 г. он купил дачу в 20 километрах от Абрамцева, то в память о родине назвал это место Новое Рябово. Именно из Нового Рябова в июне 1914 г. он отправил письмо к брату Аполлинарию с грустным рассказом о посещении родных мест: «Вернулись мы из Вятки 3 июня... Наш любимый иконостас в холодной церкви линяет и даже лупится – так жалко и грустно. Самое живое впечатление всё-таки от иконостаса и этой линяющей живописи – она та же и такое же живое художественное впечатление и воспоминание... Я бы даже не прочь помочь средствами для сохране­ния живописи. Было трогательно, особенно на могиле папаши и мамаши (родители похоронены в ограде рябовской церкви. – Г. К.). Служили панихиду... Издали церковь и село очень навеяли старину... Мир дорогой, родной!».

В хрущёвскую оттепель Вятская епархия не досчиталась многих храмов, в том числе и старинной каменной церкви Рождества Иоанна Предтечи в селе Рябово. Когда мы с бригадой кировского телевидения в начале 1960-х гг. впервые приехали в дорогие нашему сердцу места сделать передачу о родине братьев Васнецовых, печальная картина с грудой кирпича на месте храма предстала перед нами... Правда, за последние тридцать лет сердце моё не только постепенно оттаивало, но и возликовало. Я тогда обошла множество к тому времени закрытых храмов на вятской земле, а по благословению Владыки Вятского и Слободского Хрисанфа побывала в 32 действующих в то время церквях и почти всюду слышала одно и то же утверждение, что их храм расписывал сам художник Васнецов. Иногда, действительно, виделись знакомые образы и стиль исполнения. Только потом я поняла, что это поздняя живопись вятских храмов чаще всего конца XIX – начала XX вв. Это восхищение церковных живописцев талантом знаменитого земляка, когда они использовали росписи Киевского собора для украшения вятских церквей. Виктор Васнецов в своих работах в соборе, который он рассматривал не только как храм, но и как исторический памятник, посвящённый основанию Русского государства, эпохе Киевской Руси, сумел показать Бога живого, что всегда отвечало душе русской человека.