Версия для слабовидящихМой дедушка Покрышкин
Ю. Г. Покрышкин
Детство и юность моего дедушки Павла Александровича Покрышкина прошли в Вятке, где он родился в 1884 г. В двадцатилетнем возрасте уехал учиться в Киев. Жизнь его сложилась так, что в Вятку дед уже не вернулся, а бывал здесь только наездами у родственников. Я от него не раз слышал названия множества мест, где ему довелось жить и работать, но у деда всегда оставалось особое тёплое отношение к своей малой родине. Под влиянием его рассказов и у меня сложилось представление о вятчанах как об очень доброжелательных и сильных духом людях.
О своих вятских предках я узнал от родной сестры моего деда – Екатерины Александровны, с которой переписывался уже после его кончины. Она писала, что мой прадед Александр Васильевич Покрышкин, получив образование в духовном училище, стал чиновником Вятской казённой палаты. А прапрадед Василий имел награды за Крымскую войну 1853–56 гг.1 Углубить знание своей родословной ещё на семь поколений мне удалось в последние годы, когда я предпринял поиск моих предков с помощью вятского исследователя В. А. Любимова. Уточнения в их биографии внесли исследования Н. В. Васнецовой.
Вот прямая вятская фамильная линия моего деда.
Климентий (родился не позже 1650 г.) – отмечен в с. Медяны в 1693 г.2
Давыд Климонтов (ок. 1667–?) служил в селе Гороховском в церкви Трёх Святителей диаконом3.
Ларион Давыдов (ок. 17074 – после 17545) служил в с. Великорецком в церкви Пребражения Господня диаконом.
Григорий Ларионов (ок. 1736 (8?)6 – после 17997) служил в с. Великорецком в церкви Пребражения Господня пономарём.
Феодор Григорьев (ок. 17628 – до 18019) служил в сёлах Великорецком, Чудиновском дьячком, дьяконом.
Козма Феодоров (1.11.177910 – после 1826) служил дьячком в с. Великорецком, священником в сёлах Чудиновском, Верховском, Окатиевском, пожертвовал на военные нужды во время Отечественной войны 1812 года 250 рублей, продав собственный дом11.
Александр Козмин (ок. 1805-0612 – 01.06.185113). С 8.12.1834 был священником в селе Салобеляк Яранского уезда.
Мой прадед Василий Александрович (29.12.182914 – 17.03.186315) окончил высшее отделение Вятской духовной семинарии. С 1851 г. – священник села Салобеляк. Добросовестно выполняя свои обязанности священника, «кроме сего с хорошим успехом занимается медициной, имея достаточную аптеку». «С 1859 года был безвозмездно учителем удельного училища. Награждён наперсным бронзовым крестом в память войны, бывшей в 1853, 1854, 1855, 1856 гг.»16.
Александр Васильевич (1.08.185717 – 16.3.189318) родился в селе Салобеляк, окончил Яранское духовное училище. С 1874 г. на гражданской службе, с 1882 г. служил в Вятской казённой палате19.
Результаты родословного поиска привели к осознанию того, что мои прямые предки по мужской линии жили на Вятской земле, по крайней мере, со второй половины XVII в. Оказалось, что они на протяжении семи поколений были священнослужителями в сёлах Вятской губернии и, в частности, в с. Великорецком. Не рассматриваемое в данной статье более полное исследование родословного древа Покрышкиных показало, что они были связаны узами родства и свойства с представителями более чем тридцати фамилий. Среди них такие известные вятские фамилии, как Санниковы, Черепановы, Чарушины, Репины, Вершинины, Никитниковы, Кувшинские, Спасские, Фармаковские, Шиллегодские, Порфирьевы, Шкляевы, Верещагины.
Дед не был известной личностью, но прожил интересную жизнь, полную перемен. В своих разнообразных занятиях он всегда стремился применить новаторский подход. Как это часто бывает, я не успел его обстоятельно расспросить о жизни. Отдельные эпизоды, о которых он рассказывал, не складывались в моём представлении в единую биографическую канву, пока несколько лет назад я не отыскал его личное дело. Нашлось оно в Архиве административного управления Госкомстата России (прежде ЦСУ СССР), где дед проработал 13 лет перед выходом на пенсию. Благодаря строгим правилам советских отделов кадров, я получил интереснейший материал – последовательное от первого лица изложение событий жизни деда. В анкете содержались сведения не только о родителях, братьях и сёстрах деда, но и о родителях моей бабушки. Я также получил возможность привязать к шкале времени эпизоды, о которых он мне рассказывал.
Итак, в метрической книге вятских церквей за 1884 г. о рождении моего деда была сделана следующая запись:
«10 мая родился и был крещён во Владимирской церкви у губернского секретаря Александра Васильева Покрышкина и его жены Пелагии Евстафьевой родился сын ПАВЕЛ. Восприемники: вятский 2-й гильдии купец Александр Амвросиев Ильин и жена статского советника Александра Яковлева Спасского Анастасия Евстафиева»20.
В автобиографии о начальном периоде жизни дед сообщил очень кратко: «Отец служил счетоводом в Казённой палате. Умер в 1892 году. Через год умерла мать»21. Значительно подробнее этот период жизни семьи изложен в записках сестры моего деда, Екатерины. Мой прадед Александр Васильевич умер при невыясненных обстоятельствах в марте 1892 г.22 Мать Пелагею Евстафьевну хоронили в начале лета 1894 г.23
Дедушка рассказывал, как один мальчишка выскочил на дорогу перед процессией с гробом матери и побежал, нарочно поднимая ногами пыль. Дед догнал озорника и поколотил. Впоследствии дед и Вениамин, так звали мальчика, познакомились и даже подружились. Примечательно, что в бурных событиях первой половины XX в. они не растеряли друг друга, и их дружба продолжалась до старости. Мне тоже довелось познакомиться с Вениамином, когда он был в гостях у дедушки в московской квартире.
Из личного дела: «Воспитывался в Вятском земском сиротском доме. Окончил Вятское земское реальное училище и Киевский политехнический институт (агрономическое отделение)»24.
Вспоминая вятский период жизни, дед всегда подчёркивал заботу земства о воспитанниках сиротского дома. Так, после перенесённого им крупозного воспаления лёгких земство послало его на лето лечиться кумысом в южные степи, после окончания реального училища земство же снабдило его средствами для поездки в Киев, где он поступил в Политехнический институт.
Уже во время учёбы в Киеве дед в летние месяцы проходил практику в свекловичных хозяйствах, на каникулах подрабатывал репетиторством в состоятельных семьях в окрестностях Киева. Вспоминая студенческие годы, дед рассказывал, как на весёлой студенческой вечеринке он обратил внимание на раскачивание люстры. Товарищи посмеялись, сославшись на действие вина. Утром выяснилось, что это было Крымское землетрясение 18 мая 1908 г. Известие о кончине А. П. Чехова застало деда в театре на спектакле по одной из его пьес. А в киевских погромах доставалось и студентам. Погромщики кричали: «Бей его, я его знаю, брат его студент».
После окончания института дед работал агрономом в Киевской и Подольской губерниях на Украине.
Из личного дела: «В бытность земским участковым агрономом (1910-1914 гг.) кроме обычной работы агронома проводил работу по улучшению посреднических операций по сбыту крестьянами продукции – зерна и молока»25.
За свою деятельность, направленную против перекупщиков, дед получил предупреждение от местного начальства: «Не слишком усердствуйте!».
Мой дед до начала Первой мировой войны прошёл военную подготовку с октября 1911 по август 1912 г. вольноопределяющимся в 7-й воздухоплавательной роте в Киеве.
Из личного дела: «В 1914 г. в Киеве участвовал в совещании по пересмотру торгового договора с Германией. По этим вопросам мною написаны статьи в «Вестнике Балтского земства». …С 1910 года до империалистической войны был участковым агрономом с перерывом на военной службе вольноопределяющимся (9 месяцев). В империалистическую войну в 1-й год был пом. командира дирижабельной команды, а потом старшим делопроизводителем в штабе авиации действующей армии. В штабе авиации вёл учет самолётов и их вооружения»26.
Начало войны он встретил прапорщиком 4-й воздухоплавательной роты в городе Бердичеве, где он служил с мая 1914 года адъютантом и казначеем роты, а с октября 1914 г. стал помощником командира дирижабельной команды, то есть стал летать. Новый 1915 г. дед встретил в ночном полёте на дирижабле. Он писал на обороте фотографии, которую послал своей тётушке Спасской в Вятку:
«Милой тёте от любящего её племянника. Павел.
1 января 1915 года.
Ночь провёл и встретил новый год
В воздухе, тумане…»
Дед рассказывал, что в 1915 г. их дирижабль потерпел крушение. Удар о землю был не слишком сильным, и дед серьёзно не пострадал. Четвёртая воздухоплавательная рота потеряла свой корабль. Да и авиация к тому времени проявила себя эффективнее дирижаблей. Два года мировой войны окончательно решили спор между дирижаблями и самолетами за место в воздухе в пользу последних27.
Из анкеты моего деда известно, что после дирижабельной роты он с мая 1915 по февраль 1918 г. служил старшим делопроизводителем в штабе авиации при Ставке Верховного Главнокомандования. Вёл учёт самолётов и их вооружения. Штаб последовательно располагался в городах Львов, Холм, Брест-Литовск, Смоленск, Киев, Могилёв.
Дедушка рассказывал, что в офицерской среде, не таясь, осуждали близость Распутина к царской семье. Он вспоминал: «Я был дежурным по штабу авиации в день, когда пришла телеграмма об убийстве Григория Распутина. Ввиду важности сообщения я немедленно сам пошёл доложить о нём Великому князю Александру Михайловичу. Узнав о случившемся, Великий князь энергично ударил себя ладонями по коленям, воскликнув: «Наконец-то Гришку убили!»
В конце 1916 г. генерал-инспектором военно-воздушного флота при Верховном главнокомандующем был Великий князь Александр Михайлович. В аннотации к его воспоминаниям читаем следующее: «Александр Михайлович – создатель русской военной авиации, инициатор некоторых реформ и нововведений в военно-морском флоте, храбрый моряк и неутомимый путешественник»28. Далее цитирую эпизод с известием об убийстве Распутина в пересказе Великого князя Александра Михайловича:
«… 17 декабря рано утром мой адъютант вошёл в столовую с широкой улыбкой на лице:
— Ваше Императорское Высочество, – сказал он торжествующе: – Распутин убит прошлой ночью в доме вашего зятя, князя Феликса Юсупова.
— В доме Феликса? Вы уверены?
— Так точно! Полагаю, что вы должны испытывать большое удовлетворение по этому поводу, так как князь Юсупов убил Распутина собственноручно, и его соучастником был Великий князь Дмитрий Павлович…
Мой адъютант удивился моей сдержанности»29.
Таким образом, Великий князь дополнил рассказ моего деда. Однако и детали эпизода, и моральный аспект самосуда пусть останутся на совести автора мемуаров.
Сомневаюсь, что мой дед был адъютантом Великого князя. Он писал, что служил старшим делопроизводителем в штабе авиации. Адъютант – должность обер-офицера, который состоял при военном начальнике или при штабе той или иной воинской части (начиная с дивизионного уровня и вплоть до армии, корпуса, фронта) для исполнения служебных поручений или для выполнения штабной работы30.
Дед рассказывал, что ему пришлось присутствовать на совещании после октября 1917 года, когда решался вопрос, что делать в условиях приближения отрядов Красной гвардии во главе с прапорщиком Крыленко. Было решено: сопротивления не оказывать.
Из личного дела: «С ноября 1917 г. по февраль 1918 г. на службе Красной гвардии в штабе авиации Ставки Верх. Главнокомандующего в Могилёве губернским ст. делопроизводителем. …В феврале 1918 года с делами штаба переезжаю в Петроград, а в марте – в Москву в Главвоздухфлот. В Главвоздухфлоте работаю по применению авиации в сельском хозяйстве, потом по аэрофотограмметрическому делу. Написал учебник по топографии и геодезии для аэрофотограмметрии, изд. Главвоздухофлота 1919 г. (105 стр.). … В мае 1919 года переводят в Высшую школу военной маскировки на должность заведующего станцией сперва растительной, а потом естественной маскировки. В этой школе кончаю двухлетние курсы инженеров военной маскировки со званием инженера военной маскировки. В школе преподаю свой предмет естественной маскировки»31.
В военной литературе я нашёл следующие сведения: «В развитии военно-маскировочного дела в Красной Армии заметную роль сыграла Высшая школа военной маскировки, основанная в 1918 году в Москве. Школа имела свой печатный орган. Её деятельность в научном отношении была связана с исследованием опыта Первой мировой войны в области применения маскировки и организации маскировочных работ. Этот опыт был обобщён в ряде наставлений по военной маскировке, вышедших в 1918 году»32.
Из личного дела: «В Высшей школе военной маскировки разрабатываю вопросы по растительной и естественной маскировке, особенно по маскировке живой силы, обучаю красноармейцев маскировке в условиях маневренной войны. Писал наставления по растительной и естественной маскировке»33.
В одной из книжек, посвящённых борьбе с контрреволюцией, сказано следующее: «Под Москвой, в Кунцеве, находилась Высшая школа военной маскировки, созданная по инициативе бывших офицеров братьев Сучковых. Однажды в школу для проверки постановки партийной работы приехала инструктор МК РКП (б). Ожидая в коридоре отсутствующего комиссара школы, она невольно подслушала разговор курсантов о готовящемся выступлении против Советской власти. Проявив хладнокровие и выдержку, женщина узнала фамилии участников разговора и немедленно поехала в ВЧК, к Дзержинскому»34.
Дед рассказывал, что однажды рано утром в школу прибыли работники из ведомства Ф. Э. Дзержинского. Весь преподавательский состав был подвергнут допросу. Какое дед испытал облегчение, когда работник ВЧК стал подписывать ему пропуск на выход! Позднее он узнал, что в школе был раскрыт контрреволюционный заговор.
Приблизительно в конце 1921 или начале 1922 г. дед женился. Его супругой стала москвичка, моя будущая бабушка Мария Александровна, урождённая Спандикова. Отцом бабушки был сын петербургского ювелира, а матерью – дочь народовольца из дворянской южнорусской семьи. Свадьба состоялась в московской квартире, где жила семья бабушки с дореволюционных времён.
Из личного дела: «В 1922 г. по демобилизации Наркомпрос направляет в Шеметовскую с.-х. школу (Моск. обл.) заведующим фермой, зав. учебной частью и преподавателем, где работал до 1925 года»35.
В Шеметове в начале 1923 г. родился мой отец Георгий, в семье всегда его звали Юрой.
Из личного дела: «С 1925 до 1928 г. – на службе Подольского отделения сахаротреста – агрономом в бюро полеводства по специальным вопросам (севооборотам, удобрениям с ведением их учёта, по опытному делу и проч. вопросам). В 1925 году – заведующим первым опытным механизированным свеклосовхозом на Подолии в Юзефо-Николаевском сахкомбинате. …На службе Подольского отделения сахаротреста 1925-1929 гг. разрабатывал и применял способы по механизации с-х. процессов, в частности, по подкормке свёклы, скоростному посеву и проч. Работал по вопросам свекловичных севооборотов и удобрений» 36.
После Шеметово семья до конца 1929 г. жила на Украине. Позднее, освобождая Украину во время Великой Отечественной войны, папа в письме с фронта напишет:
«Мы пока не у дел. Находимся без места. Ст. Дергачи – одно из немногих уцелевших украинских сёл. Многое здесь напоминает мне далёкое детство. Мы расквартировались в чистенькой хатке (конечно, белой и крытой соломой)».
В Москве семья дедушки поселилась в одной из комнат большой квартиры, где жили бабушкины сёстры и моя прабабушка Галина Владимировна. Бабушка окончила режиссёрские курсы и работала руководителем и воспитателем детских театральных коллективов.
Из личного дела: «В 1930-1933 гг. – в Главсахаре (в Москве) – агрономом по технормированию и организации труда. В 1933-1934 гг. в ЦК Союза сахарников – агрономом по труду. …В бытность на службе Главсахара мною написана большая работа по организации труда на молочных фермах (применительно к фермам Союзсахара) – 173 стр. 31 ч. и ряд брошюр, наставлений по различным специальным с-х. вопросам. Участвовал в 1929-30 гг. в коллективизации с-х., составлял отчётные материалы».
«После реорганизации ЦК сахарников работаю в Научно-исследовательском институте ст. экономистом. … В Научно – исследовательском институте механизации сельского хозяйства провёл работу бригадиром по теме «Изучение типов совхозных и колхозных хозяйств и МТС», как часть большой темы: «Требования, предъявляемые сельским хозяйством к тракторам».
«По окончании бригадной темы перехожу на педагогическую работу в школах взрослых. …В педагогической работе (1935-1941 гг.) мною много времени уделялось наглядным простым методам обучения взрослых (таблицы, карты и проч.) и за год до Отечественной войны оборонным вопросам. В первые дни Отечественной войны мною было сделано предложение по окраске остеклённых крыш, почему я был срочно мобилизован ГВИУ, как маскировщик. … С июля 1941 г. по январь 1943 г. по мобилизации был преподавателем военной маскировки»37.
Дед преподавал предмет военной маскировки в Златоустовском военно-инженерном училище Уральского ВО. По стечению обстоятельств в этом же училище с июля по декабрь 1941 г. проходил офицерские курсы перед отправкой на фронт мой отец.
Из личного дела: «В 1942 году по просьбе Комиссии по изучению отечественной войны мною были даны записи воспоминаний об авиации периода 1910-1922 гг., за что получил благодарность Комиссии. …25 января 1943 года был демобилизован, состоял на учёте в Свердловском РВК г. Москвы, а 16 мая 1944 г. снят с учёта по возрасту. С 6 февраля 1944 г. я работаю в ЦСУ ст. экономистом в секторе совхозов отдела сельского хозяйства»38.
В домашнем архиве сохранилось большое количество фронтовых писем моего отца Георгия Павловича Покрышкина. Хорошо владея словом, он писал бабушке с дедушкой и моей маме письма с интереснейшими зарисовками военных будней. «Эх, остаться бы живым, очень многое, что было бы рассказать», – написал он в феврале 1944 г.
В бумагах деда я нашёл его записку о моём отце:
«Он не знаменитый лётчик, известный на всю страну и даже за границу, он не Герой золотой звезды Союза. Он Покрышкин Георгий, как все его звали Юрий, просто минёр и его геройские поступки такие, каких много было в эту войну.
И история его простая и без хитрости.
В 18 лет он добровольцем поехал на фронт. Ещё в поезде он должен был привыкнуть к тому, что он не мальчик, не курсант, а лейтенант (и не младший, т. к. окончил курс учения с отличием), а лейтенант, под началом которого целый взвод.
Он командир, а солдаты все старше его, много старше и, хотя он и высок и статен и выглядит лет на 27 (как ему кажется), но они все с интересом следят, как он учится курить, как заворачивает козью ножку. Ничего, вот вырастут усы, и тогда он будет совсем взрослый.
Пробыв на фронте 5 месяцев, он подорвался на мине. Попросил кого-то написать домой письмо – руки-ноги целы, когда смогу, напишу подробно: боялся волновать родителей.
Лежал на палубе маленького катера на озере Селигер, закутанный шинелью. Пошёл дождь, он это почувствовал, т. к. видеть не мог.
Глаза, всё лицо было в осколках, руки обожжены, кровавые открытые раны, правая нога переломана (б. берцовая кость, левая – кровавая масса).
Весна. Пели соловьи. И так странно, впоследствии он писал, было слышать соловьёв после грохота канонады.
Через 3 месяца, когда вынули осколки из глаз и он снова стал видеть и раны на руках зажили, Юрий написал родным всю правду мягко и осторожно, но про глаза так и не написал. Через 4 месяца он стал на костыли и вскоре с далёкой Камы из госпиталя его отправили на родину в Москву.
Но долго сидеть в тылу он не мог и несмотря ни на что было сказано – годен для работы в [нрзб.] и штабе. Он подавал одно за другим заявления, выпросил отъезд на фронт. И тут попал в танковый особый корпус, который перебрасывали туда, где был особый жар. Он всё шёл и шёл вперёд.
Особенно трудно было в Прибалтике – сырость, дожди и «трудно представить себе, что где-то есть сухая земля, сухой дом, сидит с коптилкой в землянке и монотонно и однообразно капает просачивающаяся вода».
Это единственное письмо, где промелькнули минорные нотки. Тогда он долго не получал писем, где-то застряла почта, а письма для бойца, все знают, как много значат.
Вообще он был очень жизнерадостен и умел поднять настроение бойцов, если видел, что им взгрустнулось.
Об этом писал младший лейтенант Мукамбет Калиев. Об этом писал Федя Шумилов, с которым он уехал ещё из Москвы».
Отец погиб в боях на территории Восточной Пруссии в январе 1945 г. Однако ещё два месяца семье не было известно о постигшем её несчастье. Дед писал на фронт, не зная, что сына больше нет:
«… Где ты теперь и что с тобой?! Столько событий на твоём фронте, в танковых войсках Ротмистрова. И сколько ещё может быть впереди. Пиши, телеграфируй одно слово: «Здоров».
Что бы с тобой ни случилось, – ПОМНИ, Юрчёнок, с тобой большая семья – Наша Родина, Отечество – лучших людей в истории, лучших людей сейчас, лучших людей в будущем и твоя семья, и твоя семья близкая, твои самые близкие и твой будущий Юрчёныш.
И ещё раз, и ещё раз больше внимания на твой главный инженерный предмет, интереснейшую идею маскировки… технического порядка или вот… по сохранению жизни бойцов – защитной маскировке, применению хитростей, постоянного обмана… Очень хотелось бы получить от тебя о возможности применения того, что я делал, хотел бы делать в этом направлении.
Кутузов всё время во время войны думал, как обмануть Наполеона. Недаром последний был смущён, когда Кутузова назначили Главнокомандующим и назвал его «хитрая северная лиса». И я хотел бы услыхать: О, опять эта хитрая «Покрышка»…
Гибель единственного горячо любимого сына стала ужасной трагедией и незаживающей раной в семье.
Автобиография написана дедом в 1949 году. Поэтому она заканчивается следующими сведениями о работе в ЦСУ СССР.
Из личного дела: «В настоящее время работаю в секторе совхозов на учёте подсобных хозяйств сельского хозяйства пром. министерств. Кроме текущей оперативной работы каждый год провожу разработку годовых бухгалтерских отчётов промышленных министерств, принимаю участие в аналитических записках и т. п.»39
В начале 60-х гг. прошлого века, когда дед был уже на пенсии, а я оканчивал школу, мы с ним много общались в летние месяцы на подмосковной даче. В статье я использовал то, что узнал тогда из наших бесед. Несмотря ни на что дед сохранял позитивный жизненный настрой. Отношения моего дедушки Павла и бабушки Марии всегда были примером супружеской привязанности, взаимной заботы и в радости, и в горе. На протяжении всей их долгой, более чем сорокалетней, совместной жизни они везде были вместе: и под Москвой, и на Украине, и на Урале, и в Москве.
Павел Александрович Покрышкин умер в Москве в 1964 г., немного не дожив до 80-летия. Бабушка пережила его на 5 лет. Заряд жизненной энергии, полученный в старинной Вятке, дал моему замечательному дедушке силы оставаться настоящим русским интеллигентом в непростых условиях своего времени.
Примечания
1 Герценка : Вятские записки : [науч-популяр. альм.] Киров, 2006. Вып. 10. С. 199.
2 ТВУАК. 1907. Вып. IV, отд. 2. С. 273–274.
3 Переписная книга 1710 года // РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 1098. Л. 841.
4 Из исповедных росписей церквей Орловского уезда за 1754 год // ГАКО. Ф. 237. Оп. 71. Д. 414. Л. 185.
5 Там же.
6 Из клировых ведомостей церквей Вятской епархии за 1765 год // Там же. Оп. 70. Д. 10. Л. 38.
7 Из дела «О произведении Орловской округи села Великорецкого Преображенской церкви умершаго диакона Феодора Покрышкина сына Козмы ко оной же церкви во дьячка» (9–16 февраля 1799 года) // Там же. Оп. 38. Д. 43. Л. 2.
8 Из клировых ведомостей церквей Вятской епархии за 1765 год // Там же. Оп. 70. Д. 10. Л. 38.
9 Из клировых ведомостей церквей Вятской епархии за 1801 год // Там же. Д. 21. Л. 485–486.
10 Из дела «О произведении Орловской округи села Великорецкого… // Там же. Ф. 237. Оп. 38. Д. 43. Л. 3.
11 Из клировых ведомостей церквей Вятской епархии за 1826 год // Там же. Оп. 70. Д. 45. Л. 646–647.
12 Из клировых ведомостей церквей Яранского уезда за 1838 год // Там же. Д. 1571. Л. 205–206.
13 Из клировых ведомостей церквей Яранского уезда за 1851 год. // Там же. Д. 1584. Л. 305.
14 Из подшивки метрических книг церквей г. Вятки за 1829 год // Там же. Оп. 75. Д. 326. Л. 46–47.
15 Из клировых ведомостей церквей Яранского уезда за 1863 год // Там же. Оп. 70. Д. 1595.
16 Из клировых ведомостей церквей Яранского уезда за 1860 год // Там же. Д. 1586.
17 Из клировых ведомостей церквей Яранского уезда за 1857 год // Там же. Д. 1590.
18 Из метрических книг вятских церквей за 1893 г. // Там же. Оп. 226. Д. 384. Л. 735–736.
19 ПКВГ на 1884 год. Вятка, 1883. С. 196.
20 Из подшивки метрических книг церквей г. Вятки за 1884 год // ГАКО. Ф. 237. Оп. 226. Д. З6. Л. 289–290.
21 Архив Административного управления Госкомстата РФ. Д. 3863 за 1956 г. Л. 1–10.
22 Из метрических книг вятских церквей за 1893 г. // ГАКО. Ф. 237. Оп. 226. Д. 384. Л. 735–736.
23 Из метрических книг вятских церквей за 1895 г. // Там же. Д. 469. Л. 327, 328.
24 Архив Административного управления Госкомстата РФ. Д. 3863 за 1956 г. Л. 1–10.
25 Там же.
26 Там же.
27 Дирижабли на войне / сост. В. А. Обухович, С. П. Кульбака. Минск : Харвест ; М. : Издательство ACT, 2000. С. 379.
28 Великий князь Александр Михайлович : кн. воспоминаний. М. : Вече, 2008.
29 Там же. С. 271.
30 Википедия. ru.wikipedia.org/wiki/Адъютант.
31 Архив Административного управления Госкомстата РФ. Д. 3863 за 1956 г. Л. 1–10.
32 Накануне и в ходе Второй мировой войны : суждения и теория. http://militera.lib.ru/science/index.html
33 Архив Административного управления Госкомстата РФ. Д. 3863 за 1956 г. Л. 1–10.
34 Клименко В. А. Несостоявшееся восстание // Борьба с контрреволюцией в Москве. 1917–1920. М. : Наука, 1978. OCR Biografia.Ru.
35 Архив Административного управления Госкомстата РФ. Д. 3863 за 1956 г. Л. 1–10.
36 Там же.
37 Там же.
38 Там же.
39 Там же.
