Версия для слабовидящихКак шведы под Полтавой
Шебалдина, Г. В. Шведские военнопленные в Сибири в первой четверти XVIII века. — М. : РГГУ, 2005. — 210 с. — (Серия «История и память»).
Всем известно, что случилось со шведами под Полтавой. Но что было с теми из них, кто попал в плен, знают немногие. В книге старшего преподавателя кафедры отечественной истории, древнего мира и средних веков Историко-архивного института, помощника проректора РГГУ по международным связям Галины Викторовны Шебалдиной рассмотрен «самый широкий круг вопросов по этой теме: причины высылки каролинов (т. е. воинов Карла XI и Карла XII. — А. М.) в Сибирь, источники их материального положения, взаимоотношения с местной администрацией и населением, роль и значение пребывания шведских военнопленных в Сибири».
Наши читатели спросят – а при чём здесь Вятка? Автор объясняет это следующим образом: «Расположение некоторых городов не позволяет однозначно причислить их к чисто сибирским городам», однако «политико-историческая география не всегда соответствует формальным географическим рамкам. Кроме того, …в 1711 г., когда …началась массовая высылка за Уральский хребет, пленники в Верхотурье, Соликамске, Вятке не только не остались, но их количество даже увеличилось» (с. 38–39). Действительно, в конце 1708 г. по губернской реформе Петра I Вятская земля вошла в состав Сибирской губернии, а с 1710 г. Вятка стала одним из основных пунктов пересылки пленных шведов в Сибирь. Поэтому в книге Шебалдиной много места отведено Вятке и вятским событиям первой четверти XVIII в.
Главным достоинством исследования, без сомнения, является комплексное использование «всех видов источников по данной теме» (с. 17). Это сочинения побывавших в России иностранцев, дневники и мемуары бывших пленных шведов, различные шведские словари и справочники, источники отечественного и иностранного делопроизводства. Шведские источники наиболее ценны, так как до сих пор практически недоступны для местных исследователей. Мемуары капитана Бьенеборгского полка Хенрика Споре, прошедшего по пути в Сибирь через Вятку, «содержат немало важных и интересных деталей» (с. 20, 46). Через Котельнич и Вятку шли и другие пленные (с. 45). Также заслуживают всяческого внимания изученные Шебалдиной письменные источники из различных российских архивов. Основная их часть хранится в РГАДА. Автор использовала документы из фондов Правительствующего сената (Ф. 248), Сибирского приказа (Ф. 214), «Кабинет Петра I» (Ф. 9), «Портфели Г.-Ф. Миллера» (Ф. 199), Вятской провинциальной канцелярии (Ф. 425). Сведения последнего фонда «существенно дополняют» документы, опубликованные ВУАК (Вятка, 1906. Вып. 5/6. С. 36–38 (Отд. 3) (с. 22). В полной мере Шебалдиной изучена историография вопроса. В том числе использованы работы вятских-кировских исследователей А. И. Вештомова, П. Н. Луппова, А. В. Эммаусского. Наибольшее внимание уделено одной из работ В. П. Юрьева (Вятская старина : материалы для истории Вят. края в первой четверти XVIII в. — Вятка, 1888) (с. 10, 37, 52–53). Благоприятный отзыв получила и моя небольшая статья о деятельности князя М. П. Гагарина (Мусихин, А. Л. Князь М. П. Гагарин в свете русско-шведских отношений начала XVIII века // Шведы и Русский Север : ист.-культ. связи : (к 210-летию А. Л. Витберга) : материалы Междунар. науч. симп. / отв. ред. В. В. Низов. — Киров, 1997. С. 207–210) (с. 13, 98).
Из книги мы узнаём, что уже в начале 1710 г. на Вятке оказались взятые в плен 28 сентября 1709 г. под Черновцами 97 офицеров, 1 конюший и 34 хлопца (нижних чина). Их сопровождал капитан Иван Свечин «с провожатыми 8 человек солдат». На Вятке «…посадские 5 городов, земские старосты с выборными людьми приговорили: пленников поставить на 47 дворов». Караулить их были назначены «из посадских по одному человеку и ис старых полков по 1 человеку». При этом была составлена подробная роспись, в которой указывалось, кого из пленных и на чей двор определили, и кто из охранников, в том числе крестьян и посадских людей, к ним приставлен. Среди этой партии пленных оказались «капитаны от инфантерии Таберт (это не кто иной, как один из самых известных пленных шведов Филипп Иоганн Таберт-Страленберг) и Меландер (родственник оставленного в Москве кригс-комиссара Меландера, позже активно участвовавшего в выдаче денег пленным в Сибири), поручики Карл Леоншильт, Александр Баркман и Амбер Мулин (отправленный впоследствии Гагариным на Камчатку для строительства кораблей)» (с. 37–38, 45–46, 49–52).
О пребывании Страленберга на Вятке было известно и раньше, однако Г. В. Шебалдина сообщает один любопытный эпизод из его жизни в Хлынове, подчеркивающий любознательность пленного шведа. «Документы Вятского приказа свидетельствуют, что 24 мая 1710 г. были задержаны двое шведов, которые гуляли за городом. Это были капитаны Иоган Таберт и Иоган Шпрингер, проживавшие на дворе у Федора Пушкарева. Они не просто гуляли, они плыли на плоту и осматривали окрестности… Показания об их прогулке давал известный капитан Врех, ставший впоследствии основателем пиетистской школы в Тобольске» (с. 164, 168).
Позднее в Вятку направлялись пленные из Казани, Воронежа, Азова, Уфы, Симбирска и других городов (с. 40–43). Из Вятки шведов переводили в другие города, в основном дальше на восток: в Кай-городок, Верхотуринск, Соликамск, Тобольск, Енисейск, на железные заводы. Попавшие в Тобольск распределялись затем по другим местам, причём некоторые из них направлялись обратно в Хлынов (с. 36–37, 42–43, 46, 51–52).
Проживание шведов в Вятке создавало определенные трудности как для местных жителей, так и для самих пленных. Вятский воевода С. Д. Траханиотов в марте 1710 г. жаловался на ссыльных в Сибирский приказ: «Не велено им ходить без караула. Но не выполняют указа ходят по улицам самочинно и по ночам чинят обиды и бьют караульных» и местных жителей. Некоторые меры были приняты только в конце 1710 г., причём было указано шведов «в случае неповиновения сажать в тюрьму» (с. 52–53).
Но не так бесшабашна и беззаботна была жизнь пленных. Большинству из них не хватало средств для пропитания. Шведские власти присылали в Москву деньги для содержания своих подданных в плену. Для получения денег в Москву приезжали уполномоченные представители пленных. В Вятке для этих целей были избраны майор Раннельм и ротмистр Элверн (с. 79–80). Но денег с каждым годом высылалось всё меньше, и граф Карл Пипер, занимавшийся их распределением в Москве, в начале 1714 г. писал в Хлынов майору Раннельму, что «денег нет даже на то, чтобы оплатить покупку вина для причастия и медикаменты» (с. 82). Источником получения средств к существованию для пленных могло бы стать поступление на русскую службу. На такой шаг охотно шли неприродные шведы (представители других европейских стран, служившие в шведской армии), в результате чего они быстро оказывались у себя на родине. Так, провиантмейстер Даниил Майер в ноябре 1715 г. отправил прошение из Вятки, в котором изъявил желание «служить великому государю в Лифляндии» (с. 135). Однако природным шведам сложнее было решиться на подобный шаг. Капитан-поручик Михаил Измайлов в доношении «о поездке на Вятку и Слободское» 14 мая 1719 г. писал кабинет-секретарю А. В. Макарову, что многие шведы «не решаются служить, так как опасаются, что их после мира не отпустят на родину» (с. 137).
В этой ситуации действенную помощь пленным оказали распоряжения и действия сибирского губернатора М. П. Гагарина. «Например, получив 12 июня 1710 г. уведомление от шведского кригс-комиссара Якова Меландера о переводе 965 рублей 26 алтын 4 денег, он немедленно отдал приказ вятскому воеводе Степану Траханиотову выдать эти деньги шведским пленным в Вятке “из таможенных и кружечных доходов”». И такие распоряжения отдавались Гагариным неоднократно (с. 78–79). В 1711 г. поручик Мориц фон Ренгоузен, содержавшийся в Вятке, получил от Гагарина «16 рублей взаймы» (с. 88). По указу Гагарина в 1713 г. «на Вятке дано вдовам и женам (шведским. – А. М.) 31 человеку – 18 рублей 7 алтын, в 1714 году – 13 рублей 21 алтын, в 1715 – 127 рублей 6 алтын, в 1716 году – 97 рублей 25 алтын» (с. 105). А в 1716 г. в Вятке по его распоряжению было выдано для шведов 10 рублей на лекарства (с. 106). Но Шебалдина справедливо отмечает, что такие поступки «не позволяют излишне идеализировать фигуру бывшего сибирского губернатора», так как известно много фактов злоупотреблений и хищений Гагарина, в том числе и денег, предназначавшихся на содержание пленных шведов (с. 100–110).
К сожалению, освобождение шведов из вятского плена и их отправка на родину не нашли отражения в этом исследовании, и о последнем периоде жизни шведов в Вятке можно судить только приблизительно по аналогии с другими провинциями Сибирской губернии.
Несмотря на все достоинства, книга не избежала, к сожалению, некоторых недочётов и досадных ошибок. Очень полезны были бы именной и географический указатели. Незнание автором местной топонимии привело к неверному прочтению отдельных топонимов. Фраза «Со Спенцинского тяглового стана» прочитана как «С Оспенцинского тяглового стана», Бритовская волость превратилась в Притавскую (с. 50). Капитан Свечин ехал обратно «с Вятки, в Хлынов, до Орлова, до Котельнича, до Саранска, до Санчерска, до Космодемьянска, до Нижнего Новгорода, до Мурома, до Владимера, и до Москвы» (с. 45). Здесь, совершенно очевидно, необходимо читать не «до Саранска», а «до Яранска». Достаточно много непонятных ошибок (опечаток?) в биобиблиографии. Василий Полиенович Юрьев везде почему-то называется А. Юрьевым. Мои инициалы в одном месте указаны верно, а в другом я вдруг стал Г. Н. (с. 98). Книга П. Н. Луппова «История города Вятки» оказалась выпущенной в 1985 г. вместо 1958 г. (с. 206). Название книги А. И. Вештомова сокращено до минимума «История вятчан» (с. 204), а сам учитель народного училища, почему-то названный профессором, творил вслед за Юрьевым, хотя умер за 20 лет до рождения последнего (с. 10). Неверно указаны выходные данные использованного выпуска Тр. ВУАК – Вятка, 1910. Вып. 1/2 (с. 208).
Тем не менее книга представляет несомненный интерес введением в научный оборот большого количества письменных источников первой четверти XVIII в. (что, к сожалению, очень редко в работах вятских исследователей) и уверенно должна встать в ряд библиографии по многогранной теме «Вятская ссылка».
А. Л. Мусихин
