Версия для слабовидящихПавел Садырин - депутат I Государственной думы
Б. В. Садырин
Краевед Б. В. Садырин давно изучает жизнь и деятельность своего земляка, котельничанина П. А. Садырина. Депутат I Государственной думы, известный в России общественный деятель, после 1917 г. – председатель правления Сельскосоюза страны, член ВЦИК и ЦИК СССР, человек трагической судьбы, он прожил яркую жизнь.
Перед выборами
Шёл 1905 г. Далеко позади остались в жизни двадцативосьмилетнего Павла Садырина любимое Александровское Вятское земское реальное училище, Московский сельскохозяйственный институт, окончив который, он получил специальность агронома-техника. Внук и сын крестьянский, Павел с детства видел, как нелегко жилось-работалось селянам. Почему? Его пытливый ум искал ответ на этот вопрос как во время учёбы, так и в годы практической работы. После окончания института Павел Александрович служил в имении Александровых в с. Савали Малмыжского уезда Вятской губернии. Интересовался вопросами земского самоуправления, участвовал в общественной деятельности.
Летом 1905 г. в уездном г. Малмыже состоялось традиционное годичное собрание Малмыжского сельскохозяйственного общества, где были заслушаны доклад совета общества и текст верноподданнического письма в Совет министров. Обращаясь в письме к царю, собрание заявляло о том, что Малмыжское сельскохозяйственное общество «с чувством особой признательности приемлет дарованное Указом 18 февраля право быть непосредственно услышанным тобой, Государь!» Далее малмыжане рассказывали о бедах крестьянского населения, скудных земельных наделах и увеличивающихся налогах, о произволе земских начальников, полицейских чинов и о глухом ропоте недовольного народа.
Студент Московского сельскохозяйственного института П. А. Садырин
В письме выражалась вера, что если государь призовёт народных представителей, избранных на основании всеобщего, равного тайного голосования, если им будет дано право законодательного почина, запросов, контроля, установления налогов и государственной росписи доходов и расходов, если он заявит об ответственности министров перед народными представителями, то он обязательно выведет отечество на путь обновления и процветания. Заканчивалось письмо призывом: «Внемли голосу нашему, Государь, созови скорее народных представителей, останови братское кровопролитие и дай мир народу твоему».
Письмо подписали более пятидесяти участников собрания, среди них – Пётр Александров, Иван Овчинников, Павел Садырин, его жена Стефания Садырина, Павел Батуев и другие. Дошло ли оно до царя – неизвестно, но в Вятском губернском жандармском управлении его текст отложился1. Подписавшие письмо ждали реформ, либеральных перемен.
После летнего собрания Садырин и его сотоварищи попали под пристальное наблюдение полиции. 3 августа 1905 г. стражник 2-го участка первого стана Вахрушев шлёт рапорт малмыжскому уездному исправнику о том, что П. И. Александров, И. Н. Овчинников, П. А. Садырин – «главные пострикатели» противозаконных заявлений крестьян на сельском сходе 20, 21, 23 июля: о дополнительной прирезке земли от частных владельцев Александровых, о ненужности земских начальников и всей полиции – обузы для крестьянского благосостояния…2 Местные полицейские чины и далее отмечали, что с 27 октября 1905 г. П. А. Садырин и другие активно распространяли среди народа противоправительственные идеи.
Кровавое воскресенье 9 января 1905 г., начавшиеся забастовки, стачки, крестьянские выступления, ответные репрессии властей – это говорило о том, что в стране всё явственнее стало ощущаться дыхание революции. Начали образовываться легальные политические партии. Они участвовали в выборной борьбе в I Государственную думу. Вступили в эту борьбу и кадеты.
Самой многочисленной и влиятельной в либерально-демократическом лагере была конституционно-демократическая партия, или партия народной свободы, общая численность которой в 1905–1907 гг. составляла 50–60 тыс. человек. В Вятской губернии насчитывалось около 400 её членов. Вятская губернская организация кадетов оформилась в декабре 1905 г., а уездные – к лету 1906-го. Среди её организаторов были И. Н. Овчинников, городской голова Я. И. Поскрёбышев, председатель губернский земской управы Л. В. Юмашев… Их авторитет был достаточно велик среди земских служащих, в городской мелкобуржуазной среде и у части крестьян. Например, малмыжская организация летом 1906 г. состояла на 90 % из крестьян…3
19 января 1906 г. в здании Малмыжской уездной управы состоялось разрешённое губернатором собрание местной организации конституционно-демократической партии. Председательствовали на нём И. Н. Овчинников и П. А. Садырин. Там сошлось много крестьян из разных волостей. Пришло человек двадцать мещан, которые сразу же начали протестовать против организаторов. Заслушав рассказ Овчинникова о содержании программы партии, они стали кричать: «Надо их выгнать по шее!»
В своём доносе начальнику Вятского губернского жандармского управления малмыжский уездный исправник продолжал писать о том, что предметом главного обсуждения было разъяснение крестьянам существующего государственного строя и земельного вопроса. Разъясняли Овчинников, Александров, агроном земской управы Захватаев. Последний особенно был резок по отношению к существующему строю, чиновникам-бюрократам, называя их главными виновниками всех бед в России, в том числе и в военных неудачах с Японией. Он говорил, что из-за чиновных людей страна потерпела поражение на Дальнем Востоке. И сам государь, дескать, убедился в том, что вести дела через чиновников дальше нельзя. Надо собирать Государственную думу, несовершенство которой – без представления всеобщей, равной, прямой и тайной подачи голосов – всем понятно. Но всякий должен быть доволен уже тем, что дают, а там уже собравшаяся Дума будет настаивать на своём.
Споры разгорались. Студент Замятин призывал крестьян не поддаваться ни на какую удочку: сито четырёхстепенных выборов пропустит в Думу тех, кому крестьянская жизнь чужда, совсем не известна. Крестьяне говорили о своём: если помещики получили землю даром, то и крестьяне теперь должны получить её тоже даром (то есть настаивали на безвозмездном отчуждении земель от владельцев в пользу крестьян). В конце концов решили послать телеграмму в Москву, заведующему комитетом конституционно-демократической партии: пусть разъяснит.
На крестьян это собрание произвело весьма плохое впечатление, резюмировал жандармский осведомитель. Расходясь, они выражали негодование, говорили: «Ну, их к чёрту, нам и по-прежнему жилось бы хорошо». Он находил, что дальнейшее существование кадетской партии может вредно отозваться на государственном строе, так как в эту партию, видимо, вербуются организаторами элементы крайней партии, а организаторы Овчинников, Садырин, Батуев, Захватаев, Иванов и другие самых крайних взглядов и прикрываются лишь флагом конституционно-демократической партии4. Изложенное нами содержание полицейского документа рисует обстановку, настроение того времени с наивной верой общества в царя и неверием в его чиновников.
Бдительное царское правительство тем временем уже проявляло повышенный интерес к будущим депутатам, в том числе и к вятским. Так, председатель Совета министров 21 февраля 1906 г. в письме к вятскому губернатору высказал желание знать общие политические направления каждого из них, характер воззрений и степень подготовленности избираемых лиц для участия в суждениях по государственным делам5. Губернатор Левченко, в свою очередь, сообщил министру внутренних дел о сроках выборов на съездах уполномоченных от волостей, уездных земледельцев, городских избирателей. Также губернатор просил начальника жандармского управления дать ему сведения о политической благонадёжности лиц, проживающих в Малмыжском уезде, в их числе: П. А. Садырина, И. Н. Овчинникова – губернского секретаря, управляющего имением Александровых, П. И. Александрова – коллежского асессора6.
Выборы в Государственную думу
Не без оснований губернское начальство держало в поле своего зрения Павла Садырина. В предвыборной борьбе он проявлял большую активность и целеустремлённость. Так, на Вахтинском сельском сходе родной Гвоздевской волости (Котельничский уезд) 5 марта 1906 г. Садырин «произнёс… довольно пространную речь, в которой высказал, что он принадлежит к партии Народной свободы и во всём старается облегчить положение крестьян, что в Государственную думу следует выбрать человека с образованием, дабы он мог давать возражения и министрам, говорил о косвенных налогах, о неправильном взымании казною налога со спичек, керосина, сахара и прочее». Это строки из рапорта котельничского уездного исправника Зезюкина вятскому губернатору7. В том же рапорте исправник сообщал, что крестьяне, идя на сход, не знали, что будет обсуждаться на нём. И когда перед ними появился Садырин, то крестьянин Григорий Ерофеевич Садырин (мой прадед. – Б. С.) предложил вместо своего зятя Петра Елсукова выбрать в десятидворные выборные волостного схода агронома П.А. Садырина.
30 марта, за день до избрания П. А. Садырина одним из 16 выборщиков на съезде уполномоченных от волостей в г. Котельниче, он сам устроил предвыборное собрание. На нём уполномоченные не только познакомились между собой, но и узнали программу кадета Садырина. Всё шло удачно. Но после выборов явился в Котельнич крестьянин д. Сенниковой Гвоздевской волости Мартын Сенников и заявил председателю съезда господину Теплову, что Садырин 5 марта при выборе его в выборные волостного схода Вахтинского общества совершил подкуп, дал съезду на угощение 25 рублей.
Теплов сразу же составил соответствующий протокол и отослал его исправнику для дознания. Полиция выяснила, что по окончании сельского схода «Садырин высказал однообщественникам, что он и его братья не живут в деревне и натуральных повинностей не отбывают, поэтому, желая сколько-нибудь помочь обществу, он жертвует 25 рублей, причём деньги положил на стол; по желанию схода, бывший тут волостной старшина взял деньги и внёс в кассу волостного правления для внесения в мирской капитал общества. Кроме того, перед отъездом из деревни Садырин дал односельчанам 5 рублей на покупку пожарных инструментов и сколько-то бедным родственникам. Во всех этих началах нельзя усмотреть подкупа и направленное полициею к судебному следователю дознание будет, наверное, прекращено окружным судом за отсутствие состава преступления»8. Таким образом, обвинения Мартына Сенникова в адрес П. А. Садырина в совершении им подкупа и якобы принадлежности к Крестьянскому союзу9 не подтвердились. Злой умысел не дал результата.
Садырин победил на сходах волостного сельского общества, победил и в уезде. Но след от клеветы остался в полиции, канцелярии губернатора, а также в вятской прессе. Сообщениями о том, что П. А. Садырин не заслуживает доверия в политическом отношении, что он и И. Н. Овчинников принадлежат не только к конституционно-демократической партии, но и придерживаются революционной, социал-демократической партии, что они со своими единомышленниками распространяют среди народа противоправительственные идеи, полны рапорты и донесения в вышестоящие инстанции полицейских чинов разных рангов: от унтер-офицеров до жандармского полковника – начальника ВГЖУ. Донесения такого рода продолжали поступать даже в мае 1906 г., во время работы Государственной думы10.
Несмотря на все гласно и тайно чинимые препятствия, первым в числе 13 членов Государственной думы от Вятской губернии был избран от крестьян Павел Александрович Садырин. Об этом сообщила 27 апреля «Вятская газета». Народными представителями от Вятской губернии в I Государственной думе стали, кроме П. А. Садырина, Н. В. Огнёв (священник), Н. И. Бирюков (рабочий), Е.П. Мамаев (крестьянин), С. М. Корнильев (врач), И. Н. Овчинников (агроном), И. О. Кузнецов (крестьянин), П. Ф. Целоусов (учитель), В. С. Вихарев (крестьянин), В. С. Нечаев (учитель), Ш. Х. Хусаинов (крестьянин), С. Я. Тумбусов (учитель), С. В. Ложкин (врач).
Итак, выборы в Государственную думу состоялись. По этому случаю в Петербурге вышло в свет солидное литературно-художественное издание «Первая Государственная дума». В нём, среди прочих, помещён портрет Садырина с текстом под ним: «Садырин П. А., агроном-техник, с высшим образованием, близко знаком с крестьянским хозяйством».
Наиболее крупными фракциями в Думе были: кадетская – 153 депутата и крестьянская («трудовики») – 107 депутатов. Октябристы получили лишь 13 мандатов. Правые партии – ни одного. Большевики и эсеры выборы бойкотировали. Из 13 вятских депутатов шесть человек примкнули к кадетской фракции, семь – к «трудовикам».
Работа в Думе
Нам интересно знать, что, образно говоря, «написал на своём знамени» перводумец Садырин, представлявший интересы крестьян Вятской губернии?
Ответ на этот вопрос дают в какой-то степени «Письма члена Государственной думы П. А. Садырина», опубликованные в «Вятской газете» под общей рубрикой «Из С.-Петербурга». Они датированы самим автором 30 апреля, 7, 16, 22 мая, 12 июня 1906 г. В своём «Письме 1-ом», сообщая об открытии 27 апреля в 4 часа дня первого заседания Думы, он восторженно назвал это событие «великим делом» перемены старого порядка на новый: «Отныне голос народа устами своих избранников может свободно звучать на всю Россию и весь мир».
«Путь русского народа до Государственной думы, – заявлял автор, – усеян тысячами человеческих жертв. Много борцов за свободу России погибли, много их томилось в тюрьмах и ссылке, много их и по сие время наполняет холодные казематы наших крепостей и острогов. Народные депутаты сознают, что они пришли в Думу при содействии борцов за освобождение России, а потому первое слово избранников народа было требованием полной политической амнистии». «Вот почему, – продолжал корреспондент, – получивший первым слово в I Государственной думе, член партии Народной свободы Петрункевич “… в кратких, но сильных словах огласил стены Государственной думы криком исстрадавшегося сердца о необходимости амнистии”».
Дума единогласно проголосовала за амнистию, потребовала от правительства освободить всех борцов за свободу, освободить тех, «которые боролись с прежним самодержавным строем… Большинство Думы ясно и определённо желает со старым порядком закончить, на месте его создать новый, лучший порядок. Русский народ истомился под гнётом административного произвола, пора положить этому конец. Пора положить в основание жизни русского народа закон и право, а не административное усмотрение11.
Святая и в то же время наивная вера кадета Садырина и его единомышленников в то, что царь и правительство пойдут им навстречу… Но пока он и большинство думцев верили и были полны надежд на благотворную работу. Они дружно проголосовали за выбор председателем Думы профессора Сергея Андреевича Муромцева – 426-ю голосами из 436.
«Письмо 2-е» не менее пространно. Оно повествовало о том, что 27 апреля в два часа дня в Зимнем дворце государь император читал собравшимся депутатам тронную речь, в которой приветствовал выборных народа и пожелал им работать на пользу и благо родины. В письме подробно излагался ответ Думы царю. Депутаты призывали его сделать очень многое: провести в жизнь Манифест 17 октября с возвещёнными в нём гражданскими свободами, чего до сих пор не было сделано. Россия не избавлена от административно-полицейского произвола, города и сёла наводнены казаками и стражниками. Государю следует поддержать Думу в её намерении издать законы, гарантирующие действительную свободу слова, печати, вероисповедания, собраний и союзов, стачек, неприкосновенности личности, отмену навсегда смертной казни («Жизнь дал Бог, он один и может её взять обратно»); надо упразднить Государственный совет, составленный из высших чиновников, выборных от дворян и других зажиточных классов – не должно существовать никакой стены между народом, Думой и царём; следует выработать законы о крестьянах, которые должны быть равны с другими гражданами, о наделении их землёй, особенно безземельных и малоземельных, за счёт использования казённых, удельных, кабинетских, церковных земель, а также принудительного отчуждения земель от помещиков и других частных владельцев для нарезки крестьянам, что «поставило бы их на правильный путь к поднятию своего экономического благосостояния».
Народные избранники весьма решительно выступили перед царём. Они выразили надежду, что Бог даст Думе исполнить всё, что она наметила в ответном адресе царю. Правда, в заключение своего письма Садырин, словно предчувствуя роспуск Думы, сообщил вятским читателям: «Скоро ли, поздно ли Дума разойдётся или её распустят, – она постарается оставить стране всеобщее избирательное право, чтобы новая Дума была собрана из представителей всего народа, чтобы при новых выборах не было целых групп или классов населения, которые обойдены при нынешних выборах»12.
В этой же газете, в корреспонденции «Народные представители и придворные советники» рассказывалось о том, что адрес Думы царю не понравился высшим чиновникам. Думе было отказано представить Государю адрес через особо посланных лиц. А председатель Думы Муромцев часто вообще не допускался во дворец, а когда он всё же попадал туда, ему просто не давали говорить о делах.
25 мая 1906 г. читатели «Вятской газеты» получили возможность ознакомиться ещё с одним апрельским материалом П.А. Садырина – «Открытым письмом крестьянам Вятской губернии». В нём, по желанию выборщиков, он сообщал свой петербургский адрес: Петербург, Таврический дворец, члену Государственной думы Павлу Александровичу Садырину. Он обещал также знакомить крестьянство Вятской губернии с главными моментами жизни Думы через «Вятскую газету», издаваемую Вятским губернским земством: «Между избранниками народа и самим народом должна существовать тесная связь. Избранники могут черпать силу только в народе, а потому было бы желательно, если бы население делилось с депутатами своими взглядами и мыслями по вопросам государственного благоустройства и народного благосостояния посредством личных писем или же через эту “Вятскую газету”»13.
Крах надежд. Земельный вопрос
Очень скоро надежды нашего депутата на понимание и поддержку правительством думской деятельности сменились скептическими настроениями. В последующих письмах из Петербурга Садырин с горечью поведал землякам о том, что предложения Думы царю министрами встречены в штыки и что они, министры, «даже решились прочесть Думе урок, как она должна себя вести. Председатель Совета Министров Горемыкин в присутствии министров заявил в Государственной думе в решительных выражениях, что полной политической амнистии, необходимой для успокоения взволнованной страны, правительство дать не может…»14
Автор с горечью и возмущением делился с читателями мыслями о правительстве, ограничивающем влияние Думы. Накануне созыва её, 23 апреля, оно издало закон, которым, во-первых, ввело положение о Государственной думе и Государственном совете в основные законы империи. А, во-вторых, объявило, что основные законы не подлежат ведению Думы. Министры этим заявили, что они не желают быть подотчётными Думе. Вот вам и цена Манифесту 17 октября, в котором царь объявил народу, что отныне никакой закон не может быть издан без утверждения народных представителей.
Депутат Садырин с разочарованием писал, что разошлись позиции Думы и Совета министров и в вопросе о земле. Правительство посчитало, что разрешение земельного вопроса на началах, предложенных Думой, недопустимо.
Из письма от 16 мая видно, что 29-летний депутат Садырин был совершенно не настроен, образно говоря, плясать под дудочку властей. Профессионал-аграрник, он решительно выступал против того, что предлагало правительство: «Наши министры предполагают удовлетворить земельный голод путём переселения крестьян на свободные казённые земли и содействием крестьянам приобретать земли через крестьянский банк.
Такой взгляд на земельную реформу показывает полное непонимание того положения, которое переживает теперь Россия. Разве можно земельный голод нашего трудового крестьянства разрешить одним переселением и покупкою земли через крестьянский банк? Покупка земли через крестьянский банк в настоящее время разорительна для крестьян, потому что продавцы назначат за землю цену высокую, крестьянин из нужды покупает и становится вечным должником банка.
По мнению наших министров, применение принудительного отчуждения поведёт к разложению самого основания нашей государственности и подтачиванию сил нашего отечества.
Депутаты I Государственной думы от Вятской губернии.
П. А. Садырин во втором ряду второй справа. 1906 г.
Принудительное отчуждение частной собственности за вознаграждение в интересах государственной необходимости практикуется во всех странах, практикуется и у нас: отчуждают земли под железные дороги, общественные сооружения и т. д. В 1861 году, когда освобождали крестьян от крепостной зависимости, земли от помещиков были взяты принудительно. Неужели в 61-м году Царь Освободитель Александр II своею реформою подточил жизненные силы страны и разложил основы нашей государственности?»15
Садырин делает выводы о том, что правительство не желает идти навстречу народным требованиям и что народ не может ждать от министров разрешения своих нужд. По этой причине всё более расходились дороги Думы и Совета министров. Думцы выразили недоверие министерству Горемыкина и предложили ему уйти в отставку: «Борьба началась. Кто возьмёт верх: министры или Государственная дума – это будет зависеть от того, поймёт ли народ Государственную думу и поддержит ли её своим желанием защитить от всяких посягательств со стороны правительства»16.
Открыто, смело писал Садырин. Знакомил читателей-вятчан с идеями Думы, которой оказалось не под силу спорить с правительством. В письме от 22 мая он сообщал читателям «Вятской газеты», что Дума не располагает в данное время никакими средствами, чтобы заставить министров уйти в отставку и поэтому вынуждена использовать единственное средство – приступить к законодательной работе: законодательным путём отменить смертную казнь; обеспечить неприкосновенность личности, равноправие всех граждан и гражданок перед законом; установить ответственность должностных лиц и т. д.
В Думе начинался разброд мнений, накапливались упрёки, раздражение: за полтора месяца законодательной работы народные избранники ничего не достигли…
12 июня он послал в «Вятскую газету» ещё одно «Открытое письмо крестьянам Вятской губернии». Отвечая на массу приговоров, прошений, писем и телеграмм с мест, депутат писал об их значении («в них мы черпаем силу для дальнейшей работы и главное для борьбы с министерством»; «чем больше таковых обращений будет, тем лучше, тем крепче Дума будет связываться с народом»). Одновременно он отмечал, что Государственная дума не может входить в рассмотрение частных и отдельных местных вопросов, для этого у неё нет ни времени, ни возможности: «В настоящее время Дума займётся выработкою законов о свободах, о правильном народном представительстве и разрешением земельного вопроса на самых широких общих основаниях… Перед нею теперь стоит вопрос, как устроить государственную жизнь, какие порядки завести на Руси. Поэтому, вполне разделяя ваше чувство обратиться к своему представителю с требованием о рассмотрении ваших местных нужд (о прирезке земли или леса той или иной деревне и т. п. – Б. С.), тем не менее я должен, по долгу совести, сообщить Вам, что не имею возможности внести ваши просьбы в Государственную думу, тем более не имею права разрешить эти вопросы личным содействием.
Земельный вопрос в настоящее Думою обсуждается. Общие положения этой реформы будут разрешены, но детали, подробности в этом деле будут переданы местным комитетам, которые, вероятно, скоро будут образованы. Тогда ваши просьбы я передам в эти новые комитеты…»17
В состоянии ли была Дума практически решать вопросы? Вот что волновало и тревожило не только депутатов, но и широкие народные массы. Неутомимый депутат Садырин не сдавался. Он посылал свои «Петербургские письма», датированные им 11, 14, 20 мая, также в газету «Вятский край». В них он писал об атаках на Думу со стороны черносотенцев и крайних левых партий, предлагающих распустить её. Павел Александрович не поддерживал ни крайних правых, ни крайних левых. Они не нравились ему тем, что дискредитировали Думу, подрывали доверие к ней и Дума, в конце концов, может быть распущена. Парламентский путь борьбы за освобождение России исчезнет, а это может вызвать революцию.
Убеждённый либерал, он словно не замечал, что весна 1906 г. – это время разгара революции, особенно аграрной. Или не хотел замечать? Думаю, что кадет Садырин не желал никакой революции своей стране. Он по-прежнему стоял на позиции только законодательной работы Думы: «Другого выхода нет»; «реальное соотношение сил не наступило»; «надо выжидать»; «обновление России совершится скорее, надёжнее и более мирным путём. Правительство же толкает Россию на путь кровавый»18.
В июне 1906 г. публикация садыринских «Петербургских писем» продолжалась в либеральной газете «Вятская жизнь». Она (как позднее и «Вятский край», и «Вятская речь») издавалась известным революционером-народником, общественным деятелем Н. А. Чарушиным. Нужно заметить, что это была одна газета, время от времени по цензурным соображениям выходившая под разными названиями.
5 июня Садырин писал в Петербурге очередное письмо, в котором рассказал о том, что 12 членов партии Народной свободы «внесли в Государственную думу предложение об образовании парламентской аграрной комиссии. При этом они представили особую записку, в которой изложили свой взгляд на предстоящую земельную реформу. Члены партии Народной свободы, подписавшие записку, в том числе и пишущий эти строки, предлагают Думе выработать общие положения аграрной реформы, а детальную разработку этого вопроса передать местным комитетам. Замечу, что записка касается только земельного вопроса, а не аграрного во всей его полноте, пока речь идёт только о расширении землевладения земледельческого класса, а другие стороны аграрного вопроса будут затронуты в другое время – самостоятельно».
Далее, он излагал содержание записки: главное в земельной политике – это передача земли в руки трудящихся. Для этого земля не должна представлять частной собственности, а быть собственностью государства. Но национализировать все земли в настоящее время нет никакой возможности. Авторы записки стояли на реальной почве, поэтому и не предлагали национализировать все земли. Всё мелкое землевладение и крестьянские надельные земли записка предлагает оставить в руках теперешних владельцев. Все остальные земли должны быть в руках государственной власти. Все казённые, удельные, кабинетские, монастырские и церковные земли нужно зачислять в государственный земельный фонд. В этот же фонд принудительно отчуждаются по справедливой оценке и в потребных размерах те частновладельческие земли, которые превышают размеры трудовой нормы…
Цены на отчуждаемые земли устанавливает государство, вне зависимости на то согласия помещика. Критерий оценки земли – учёт интересов трудящихся масс, которые, в первую очередь малоземельное и безземельное земледельческое население, имеют право на получение земли из общегосударственного земельного фонда, с обязательным учётом того, что земля должна отдаваться только в пользование, а не в собственность. Пользование предполагается более или менее долгосрочным19.
На таких основаниях партия Народной свободы предлагала разрешить земельный вопрос. Прения по записке велись более двух недель. 6 июня Дума должна была приступить к выбору аграрной комиссии из 99 лиц. Садырин состоял членом этой комиссии.
Роспуск Думы
Изложение записки кадетов Садырин опубликовал в газете «Вятская жизнь» за 14–16 июня, незадолго до роспуска Думы, которую уже ни в грош не ставили ни царь, ни правительство. Они и не собирались претворять в жизнь аграрную программу кадетов. Они были за безусловное сохранение помещичьего землевладения. Стоит обратиться к воспоминаниям и размышлениям другого депутата – В. А. Оболенского. Он писал, что правительство, не приняв предложений Думы по аграрной реформе, обрекло помещичьи усадьбы на дальнейшие поджоги, а страну – на аграрную революцию. Князь Оболенский о думцах-крестьянах писал с какой-то долей иронии и, как мне показалось, свысока: «…Каждый думский крестьянин считал своим долгом перед избирателями заявить, что, мол, надо у помещиков землю отобрать и отдать крестьянам. Ведь для этого и посылали их в Думу односельчане… Дума прямо тонула в косноязычных речах крестьян, на все лады варьировавших тему из “Плодов просвещения” о курёнке, которого некуда выпустить. Слушать их было мучительно, но в отдалённых деревнях речи эти внимательно читали и похваливали своих депутатов: “Наш-то Иван Фёдорович, даром что мужик, а за своих постоять умеет”»20. У П. А. Садырина подобного высокомерия мы не заметили.
Примерно в это же время «Слободской листок» (издавался в г. Слободском) опубликовал следующее сообщение: «Село Сезенево. На бывшем у нас 26 мая волостном сходе постановили приговор, выражающий Гос. думе сочувствие и уверенность, что Дума, несмотря на все препятствия, сумеет добыть народу землю, права и свободу, и того же числа приговор отослан в Думу через депутата вятича П. А. Садырина»21. Подобных известий с мест из губерний было немало.
Появлялись материалы и другого свойства. Шли они полицейскому начальству. Так, 10 июня 1906 г. унтер-офицер дополнительного штата ВГЖУ Иван Поморцев доносил начальству в Сарапул, что он получил сведения: «…Будто бы землевладелец Пётр Иванов Александров разослал по окрестным селениям Малмыжского уезда своих агентов с целью подобрать из числа крестьян более опытных по одному человеку из общества, которых Александров намерен отправить в Гос. думу как бы помощниками Овчинникову и Садырину и требовать конституционного управления, земельного надела и сложения (смягчения) налогов»22. В полицейских документах того времени, хранящихся в ГАКО, отмечалось, что Садырин постоянно находился в поле зрения бдительных властителей в жандармских мундирах.
Противостояние правительства и Думы завершилось 8 июля высочайшим Указом о роспуске Думы и об отставке правительства Горемыкина.
«Вятская газета», ещё недавно печатавшая петербургские письма Садырина, сообщая 10 августа 1906 г. о причинах роспуска Думы, называла их так: её дерзостные требования, дерзостное неуважение к верховной власти, выразившееся в порицании действий армии, а также покушение на захват исполнительной власти и революционная деятельность членов Думы в столице и провинции. Надо полагать, что это скорее не позиция «Вятской газеты», а пересказ официальной информации.
В ответ на роспуск Думы группа её бывших депутатов-кадетов, трудовиков и других (из которых кадетов было около 120, а представителей других партий – около 70) собралась в Выборге на совещание. 10 июля 1906 г. они обратились с так называемым Выборгским воззванием «Народу от народных представителей». Оно призывало граждан России до созыва Думы не давать «ни копейки налогов в казну, ни одного солдата в армию». Под Выборгским воззванием подписались и вятские депутаты: П. А. Садырин, И. Н. Овчинников, В. С. Вихарев, С. М. Корнильев, В. С. Нечаев, П. Ф. Целоусов, Н. В. Огнёв, И. О. Кузнецов, С. Я. Тумбусов.
13 июля 1906 г. начальник ВГЖУ получил из Петербурга телеграмму за подписью товарища министра внутренних дел Макарова. В ней говорилось, что воззвание бывших депутатов к народу приглашает к неповиновению и противодействию закону. Поэтому «распространители этого воззвания подлежат немедленному задержанию и привлечению к формальному дознанию по статье 129 пункту 3 Уголовного Уложения. Меры пресечения следует избрать содержание под стражей»23.
За П. А. Садыриным, как и за другими бывшими депутатами, начались слежка, преследование. Пошли чередой аресты, тюремные заключения, высылки, изгнания с работы, газетная травля. И всё – до 1917 г.
Но об этом должен быть отдельный рассказ. А пока хочется выразить сердечную благодарность за помощь в подготовке материала В. И. Бакулину, Е. М. Солоницыной, В. Д. Сергееву, Р. С. Шиляевой, В. Н. Колупаевой, Т. К. Николаевой, сотрудникам краеведческого отдела областной научной библиотеки им. А. И. Герцена, С. А. Ковалевской (г. Москва).
Примечания
1. ГАКО. Ф. 714. Оп. 1. Д. 115. Л. 686.
2. Там же. Л. 691–692.
3. Балыбердин, Ю. А. Политические партии в начале века // ЭЗВ : в 10 т. [12 кн.]. — Киров, 1995. Т. 4 : История. С. 311–327.
4. ГАКО. Ф. 714. Оп. 1. Д. 174. Л. 21–22.
5. Там же. Ф. 582. Оп. 146. Д. 239. Л. 42.
6. Там же. Ф. 714. Оп. 1. Д. 231. Л. 463–467.
7. Там же. Ф. 582. Оп. 146. Д. 239. Л. 49–50.
8. Вят. вестник. 1906. 10 апр. (№ 75). С. 3.
9. Крестьянский союз – всероссийская организация, первое политическое объединение крестьян, члены которого повсеместно, в т. ч. в Вятской губернии, преследовались губернатором и полицией за то, что находились в решительной оппозиции правительству.
10. Там же. Ф. 714. Оп. 1. Д. 231. Л. 463–467.
11. Вят. газета. 1906. 25 мая (№ 21). С. 678.
12. Там же. 1906. 25 мая (№ 21). С. 678–680.
13. Там же. С. 694.
14. Там же. 1906. 8 июня (№ 23). С. 740–741.
15. Там же.
16. Там же.
17. Там же. 1906. 29 июня (№ 26). С. 857–858.
18. Вят. край. 1906. № 19. С. 2.
19. Вят. жизнь. 1906. № 14. С. 3.
20. ГАКО. Ф. 719. Оп. 1. Д. 773. Л. 8.
21. Оболенский, В. А. Моя жизнь. Мои современники. — Париж, 1988. С. 356–357.
22. ГАКО. Ф. 714. Оп. 1. Д. 174. Л. 70.
23. Там же. Д. 170. Л. 23.
